Чертовка или укрощение строптивой
Шрифт:
А-а, точно, проверить страницу в соцсети Василисы.
Открыл, посмотрел, и снова завис. Аккаунт заброшен наглухо, причем ровно в тот момент, когда я перестал его отслеживать. Что за б(?)… белочка чернобыльская?!
Перешел по ссылке на мужа. И там тот же номер с мертвым акком.
В таких моментах покурить бы, да вот беда, я не курю.
Та-а-ак! Надо срочно освежить голову.
Вышел на улицу, осмотрелся в поисках лестницы на набережную. Точно, где-то тут поблизости взвоз был. Надеюсь, никакие гопники мне не встретятся. Подбитая морда лица мне сейчас будет совсем некстати. Надо
Так и прошатался всю ночь, смотря невидящим взглядом то на темную воду реки, то на светящийся всеми цветами радуги пешеходный мост, мать его, влюбленных.
Розово-голубые всполохи раскрашивали реку, и снова возвращали меня воспоминаниями в прошлое.
«Переспим?» — удивила вопросом гимназисточка пять лет назад. Вопрос из ряда, не в бровь, а глаз. Порядком выбило из колеи от ошибочности своих суждений. Скромница, ага. Размечтался.
Чертовка из темного омута она, на мою голову. Как оказалось чуть позже, я был недалек от истины, когда узнал её фамилию.
— Пошли, — лишь на секунду растерявшись, все же ответил я.
Взял её ладошку, погладил большим пальцем по запястью, от чего она заметно вздрогнула.
Отзывчивая девочка, хмыкнул про себя. Чувствительная.
— Идём, — с каким-то отчаянием кивнула она и встала с барного стула.
Если бы я был на такси, то мы уже в нем безудержно целовались и не только. Раскочегарить деву лучше заранее, не дожидаясь момента, когда вы доберетесь до постели. Но я был на машине, поэтому посадил девчонку на соседнее кресло, пристегнул её и поспешил сесть за руль.
Потрахаться в авто я не любитель. И вообще я зануда в чем-то, но не шлюхан, и не циник. Мастодонт доисторический. Технарь, молчун, и совсем не душа компании. Девчонки таких не особо любят. К тому же молодой был длинным и худым, как дрыщ. Это сейчас немного подкачался.
В первый раз женился в двадцать на ровеснице. Обычный студенческий брак на первой девушке, что сама обратила на меня внимание. Дурак! В наше время так женятся разве что по залету, и то не всегда. Но Натка хотела замуж, не видя препятствий, а я не смел ей отказать и обидеть. Я вообще тогда многое не понимал, наивно веря только в лучшее. А ведь препятствий там ого-го было. Что у нее, что у меня были только матери. Безотцовщина. Ясно-понятно, что мы оба испытывали финансовые трудности.
Пахал, как папа Карло по вечерам, чтобы угодить своей капризной молодой жене, а в итоге через год узнал, что она загуляла с более успешным мужиком. Не потянул я её запросы.
Плевок в душу был болезненным. Что больше всего ненавижу в людях, так это предательство. И отца поэтому до сих пор принять не могу, как бы он сейчас соловьем не пел об отцовских чувствах.
Посмотрел на гимназистку краем глаза,
— Как тебя зовут? — спросил внезапно охрипшим голосом, и снова вернул взгляд на дорогу.
— Вася, то есть, Василиса, — таким же чарующе низким голосом, ответила она.
Стиснул зубы, мечтая скорее оказаться в своей съемной двушке на Войковской.
Девчонка понравилась до колик в паху, а вот то, что она так просто себя предложила, не очень. Орган в штанах, конечно, был категорически со мной не согласен. Он только «за», что Васенька не стала строить из себя недотрогу.
— Красивое имя. Тебе идёт, — одобрил я.
— Спасибо. А тебя…как зовут? — вцепилась она в ремень, словно он её душит.
«Что, неужели, передумала, прекрасная?»
— Гор, в смысле, Егор. На твое усмотрение, как тебе больше нравится, — усмехнулся.
Нет, не передумала. Ей и правда неудобно, голова периодически безвольно свешивается вперед, словно её вырубает. М-да, доза алкоголя-таки не прошла незаметно. Спит на ходу, не иначе.
Когда я добрался до своего подъезда на Коптевской, она уже вовсю сопела, умильно причмокивая своими пухлыми губками.
По ходу, облом-с, Горушка, дева спать изволит. Вот тебе и секс-марафон на всю ночь.
Может и к лучшему. Потом не будет с утра воплей и соплей, что воспользовался девичьей слабостью, мудак.
Ну хоть убей, не похожа она обычную клубную давалку. Она же не в себе была, расстроенная чем-то. И к алкоголю явно не привычная. Улететь с двух «Мэри», несерьезно.
И что теперь делать? Интересно, если я её поцелую, проснется?
Почесал затылок, любуясь Василисой, хм, прекрасной.
Вздохнул, вышел из авто. Открыл дверь с её стороны, аккуратно отстегнул ремень и взял девчонку на руки.
А она вдруг недовольно во сне пробурчала:
— Илюша, отстань!
Что за Илюша, на хрен?
Чертов будильник! Или не будильник? Звонок.
— Алло, — ответил, даже не посмотрев на имя звонившего.
Зря.
«Егор, ты сегодня приедешь? — раздался слегка гнусавый голос Наташи. Курила что ли бы меньше. — А-то я Лизоньку к бабушке отправила, слышишь?»
Ах ты, мышь волосатая! Какого, спрашивается?!
— Наташа, — специально так называю, знаю, она бесится, ведь просит величать себя только Ташей на забугорный манер, но я не внемлю, мне по хрен. — Я сколько раз просил меня не беспокоить, а? — нарочито тихим голосом спрашиваю её, гася признаки раздражения.