Чертовка в Академии магии

Черная Мстислава

Почему-то сердце начинает биться часто-часто.

— Да?

— Матросы встретили на острове группу людей, выживших после кораблекрушения. Целое поселение… Людей приняли на борт.

Сказать, что я хочу их всех увидеть, я не успеваю.

Если рано утром их привезли, то час-полтора как раз достаточно, чтобы привести себя в порядок, ведь, как

я поняла, быт на острове люди обустроили и за чистотой следили. Получается, капитан устраивает завтрак, с одной стороны, чтобы развлечь пассажиров рассказом спасённых, а с другой стороны, объяснить причину задержки.

Мы с Рамисом успели подняться на палубу. Сначала раздаётся топот. «Островитяне» поднимаются группой. Я всматриваюсь в лица мужчин.

— Мирта, не трави душу, — придерживает меня Рамис за плечо.

— Мирта? Это правда ты?! Но…

— Папа! Я знала!

Или я брежу, или…

Гладко выбритый, загорелый чуть ли не до черноты. Голос родной.

Я бросаюсь папе на шею.

— Мирта?

Похоже, он всё ещё не верит, но обнимает меня. Миг, и объятия превращаются в капкан. Я цепляюсь за папу, реву и смеюсь одновременно. Действительно, безумие.

Рамис как-то ухитряется отвести нас с папой в сторону, подальше от чужих взглядов.

Капитану придётся завтракать без нас.

— Папа… — вечность спустя я выдыхаюсь, я счастлива как никогда в жизни, но сил на эмоции больше не остаётся.

Папа отстраняется:

— Дай-ка взглянуть на тебя. Моя девочка.

Взгляд папы постепенно меняется. Ну да, это мне сообщили, что Бер Андрас пропал без вести, папа всё это время понимал, что я жива, здорова. Волновался, конечно, но с судьёй против признания меня погибшей не воевал. Радость неожиданной встречи постепенно отступает, папа берёт себя в руки, бегло осматривает верхнюю палубу роскошного лайнера, прищуривается на Рамиса и снова сосредотачивается на мне.

— Мирта… — тон такой, как будто я нашкодила, и меня надо отчитать за провинность.

Слишком много всего, в двух словах не объяснить, как я

на лайнере оказалась, а папа явно начинает нервничать и закипать. А что папе думать? Мажор из метрополии задурил дочке голову, соблазнил, увозит из родных краёв, наскучу — мажор выкинет. И наверняка папа представил, как бы он вернулся, а меня нет не только дома, но и в городе.

Почувствовав мою неуверенность, Рамис перебивает:

— Господин Андрас.

— Вы, молодой человек, собственно, кто такой? — папа не скрывает враждебности.

— Господин Андрас, меня зовут Рамис. Я жених вашей дочери.

— Жених? — переспрашивает папа, интонации слегка меняются, голос сочится недоверием напополам с ехидством.

— И официальный сопровождающий в столицу, в королевский дворец. Господин Андрас, за особые заслуги перед короной ваша дочь представлена к государственной награде.

— Что? — теряется папа.

— Может, сначала позавтракаем? Рассказывать много, — вмешиваюсь я.

На завтрак к капитану мы, естественно, опоздали, да и не хочу я в толпу. К счастью, для нас троих официанты предусмотрительно поставили отдельный стол.

Я правой рукой подхватываю под локоть папу, левой — Рамиса, притискиваю обоих к себе как можно крепче, на миг замираю, наслаждаясь мгновением близости. Семья рядом, любимый мужчина рядом, расступаются океанические волны, впереди открываются новые горизонты — что ещё нужно для счастья?

— А правда, что капитан имеет право регистрировать брак? Рамис, давай поженимся? Зачем откладывать?

— Чертовка неугомонная, — фыркает Рамис. — А давай! Господин Андрас, я люблю вашу дочь, клянусь быть ей надёжной опорой, верным мужем, беречь, заботиться до конца моих дней. Я прошу вас благословить наш союз, — и пока папа ловит ртом воздух, Рамис оборачивается и повышает голос, так что слышат все, кто есть на палубе. — Господин капитан, отвлекитесь на минутку. Объявите нас с Миртой мужем и женой, пожалуйста!