Чертовка
Шрифт:
Линд и Агнесса?! Изабелле до сих пор это не приходило в голову, но теперь-то она поняла!
– Не волнуйся, я не скажу Агнессе, но и вы не рассказывайте никому о моих маленьких приключениях, идет? – Белли улыбнулась.
– Мы все делаем то, что должны, – напрямую заявил Алан.
Появлялись первые приметы весны: то зазеленеет трава, то расцветет фиалка у солнечной стены. Однажды днем, когда Белли вышла на прогулку, над замком пролетели три лебедя. Негромкий шум крыльев заставил Белли поднять голову, и она увидела птиц. За ужином она рассказала
– Лебеди на болотах – признак близкой весны, – сказал Хью.
– Откуда тебе это знать? – спросила Вивиана.
Хью покачал головой, на мгновение смутившись.
– Не знаю, – наконец ответил он хриплым голосом. – Просто мне это известно.
Белли рассмеялась:
– Похоже, вчера я сказала что-то подобное Хью, и вот сегодня лебеди вернулись. – Она боялась, что если Вивиана подумает, что к Хью возвращается память, то станет давать ему более сильные снадобья.
– А ты откуда знаешь такие вещи о лебедях? – настаивала Вивиана.
– Не забывайте, что я выросла в деревне, – сказала Белли. – Вы ведь тоже живете в деревне. Значит, и вы знаете кое-что о лебедях.
– Лебеди меня интересуют только в жареном виде, – сказала Вивиана.
Гай фыркнул.
– Виви, ты становишься жестокой и глупой, – сказал он сестре. – Лебеди – прекрасные создания!
– И превосходные на вкус, – упрямо заявила Вивиана.
– У меня когда-то было два ручных лебедя, – сказала Белли. – Все удивлялись, потому что никогда не знаешь, чего ждать от лебедей, но со мной они вели себя хорошо.
– Ты все-таки колдунья! – воскликнула Вивиана. – Я в этом убеждена! Гай, ты должен прогнать ее! Ты ведь сам это понимаешь!
Гай взял Вивиану за руку. Крошечная ручка сестры утонула в его огромной ладони. Впрочем, если не считать разницы в росте, брат и сестра были похожи друг на друга, как близнецы.
– Виви, – мягко проговорил Гай, – даже если моя бесценная Белли действительно колдунья, это гораздо лучше, чем если бы она была простой девушкой. Ты становишься слишком назойливой в своей ревности, сестренка, и я начинаю терять терпение. – Он взглянул в лицо сестре, и его фиолетовые глаза угрожающе потемнели.
На какое-то мгновение Изабелла испытала сочувствие к Вивиане Бретонской. Почему-то неудовольствие Гая его сестрой выражалось отчетливее, чем кем-либо другим, и Вивиана не могла не ощутить этого неудовольствия.
– Ты прав, Гай, – тихо проговорила она. – Я забыла о нашей цели.
Ужин продолжался, и Белли успокоилась, увидев, что разговор ушел в сторону от темы, связанной с памятью Хью.
Она заметила, что Хью смотрит на нее удивленно и вопросительно, но стоило ей встретиться с ним взглядом, как он тотчас же отвел глаза и прошептал что-то на ушко своей прекрасной любовнице. Услышав смех Вивианы, Белли ощутила укол ревности, но на лице ее ничего не отразилось.
Весна уже была в полном разгаре, фруктовые деревья и кустарники пышно расцвели. Поля в окрестностях замка покрылись свежей зеленью; повсюду трудились крепостные, принадлежащие
Приближался праздник середины лета. На этот день крепостных освободили от работ, как это было принято и в Лэнгстоне. На стенах замка и на холмах в долгих летних сумерках пылали костры; звезды высоко вверху над Ла-Ситадель вторили праздничным огням.
Гай приказал сменить убранство в своих апартаментах.
Огромную кровать занавесили новыми полотнищами – золотыми с вышивкой из серебряных полумесяцев и мерцающих темно-синих звезд. Белоснежные простыни с ароматом лаванды заменили на синий, как ночное небо, шелк. Хотя было достаточно тепло, камин наполнили зажженными свечами самой разнообразной величины и формы. Свечи расставили и по всей комнате – везде, где они смогли поместиться. На столике рядом с постелью поставили серебряный поднос с бледно-золотистыми кварцевыми кубками в серебряной филиграни, несколькими хрустальными графинами и полудюжиной разноцветных мраморных кувшинчиков. На всех окнах распахнули ставни, лунный свет смешивался со светом свечей, легкий ветерок доносил в спальню головокружительное благоухание цветов.
Гай и Белли приняли ванну. Гай бережно вытер ее бледную кожу и смазал ее любовным притиранием из нарда.
Мазь была бледно-розовой и источала довольно крепкий экзотический аромат. Крем впитается в кожу и сделает ее особо чувствительной к любым прикосновениям на протяжении нескольких часов. Белли уже привыкла к заботам Гая, и они даже начинали нравиться ей. И как это могло не нравиться, даже несмотря на то что она теперь знала, что настоящей магии в этом нет? Против такого нежного обращения престо невозможно было устоять, и Белли гнала прочь угрызения совести и мысли о грехе. В конце концов, разве Гай был бы доволен, видя рядом с собой плаксивую, измученную женщину? Он тотчас бы заменил ее на другую, и как бы она тогда смогла помочь Хью?
Гай поднес кубок к ее губам.
– Выпей это, – велел он.
Белли проглотила горьковатую жидкость. Ей стало любопытно, она еще ни разу не пробовала этого напитка:
– Что это? – поинтересовалась она, осушив кубок.
– Особый эликсир. Я составил его специально для тебя по этому случаю, – ответил Гай. – Это красное вино с горькой полынью – сильное возбуждающее средство.
– Мне не нужны возбуждающие средства, чтобы любить вас, милорд Гай, – сказала Белли, зная, что это ему понравится.
– Я знаю, – с улыбкой ответил Гай, – но сегодня ночью к нашим любовным играм присоединится Хью! Я хочу, чтобы ты с готовностью принимала его страсть, моя обожаемая Белли. Ты не должна смущаться, малышка.
– С нами будет Хью?! – Белли решила, что ослышалась. Неужели от этого вина у нее помутилось в голове?
– Да, – подтвердил Гай, заключая ее в объятия и нежно сжимая ее грудь. – До чего же я люблю эти сладкие ягодки, – пробормотал он и, наклонившись, по очереди поцеловал соски Белли.