Чертовски богат
Шрифт:
– Ничего не поделаешь. – Кензи открыла шкаф и бросила ему пальто.
– На улицу выставляешь?
– Не мели чепухи. И не топчись в коридоре, двигай. Я же ясно сказала – билет действителен на следующее представление.
– И ризотто будет?
– Да.
– Только про грибы не забудь.
– Не забуду, не забуду. Пока!
И она буквально вытолкала его на лестницу.
– Принцесса, натуральная принцесса... прямо как из сказки...
Кензи мечтательно вздохнула. К
– ...вроде Ди, или Каролины, или Стефани, – продолжала она. – Да, Зандра, надо отдать тебе должное, ты знаешь, как оглоушить бедную девушку. Подумать только, моя лучшая подруга чуть не стала принцессой!
– Знаешь что, – фыркнула Зандра, – если тебя чуть было не спарили с лягушонком, который называет себя принцем, а вместо подружек на свадьбе – две ведьмы, это оглоушивает еще сильнее. Надо же быть такой дурой! Доверилась старой приятельнице – и что же? Оказывается, все это время она плела у меня за спиной целую интригу...
– Да не переживай ты так!
Кензи налила по пятой.
– Такое со всеми случается. Людям свойственно ошибаться, – философски заметила она.
– Да, но я-то хороша, угодила в ловушку с открытыми глазами...
– Ну успокойся же...
Кензи подняла руку ладонью кверху, уподобившись уличному регулировщику.
– Не терзай себя. Что случилось, то случилось. Плюнь ты на всю эту историю, вот тебе добрый совет.
– Легко сказать – плюнь! Ладно, черт с ними, с Диной и Бекки. Но как мог так поступить со мной кровный родственник, которого я чуть ли не с пеленок знаю?
– Не терзай себя, – повторила Кензи, – лучше выпей.
Но Зандра словно ее не слышала.
– Да, это самое гнусное, – продолжала она. – Правда, мы давно не виделись, и все равно Карл Хайнц всегда оставался самым любимым из родственников. Теперь-то все, конечно, изменилось.
– Это понятно, – сочувственно сказала Кензи. – Я тоже от него такого не ожидала. Сам принц Карл Хайнц... такой красавец... такой богач... Прямо-таки его королевское высочество...
– Просто «его высочество», – поправила подругу Зандра. – Его королевское высочество – это принц Чарлз. А Карл Хайнц – вроде Ренье, князя Монако, – его высочество.
– Высочество, – мечтательно повторила Кензи. – Красиво звучит.
– Тебе так не показалось бы, если бы пришлось выйти за этого шакала, – угрюмо сказала Зандра.
– Замки в Баварии... – тянула свое Кензи. – Охотничьи домики в Швабии...
– Толстые стены... сырые погреба... допотопная мебель, – мрачно подхватила Зандра, – бесконечные анфилады комнат...
– Тициан... Тинторетто... – снова вступила Кензи, – земляные валы... пивоварни... древние имена... голубая кровь...
– Инцест... Эти
– Личные самолеты... вертолеты... целый штат слуг...
– Довольно! – раздраженно прикрикнула на нее Зандра.
– Ч-что? – пробормотала Кензи, с трудом возращаясь к действительности.
– Довольно, говорю, что-то слишком тебя занесло. Можно подумать, что тебе нравится этот тип!
– Что-что? Вот черт. – Кензи заставила себя встряхнуться. – Не обращай внимания, это не я, это господин Смирнов выступает. Сорок градусов.
– В таком случае пусть эти сорок градусов заткнутся, иначе я рассержусь, а это может тебе не понравиться.
– Рассердишься? На меня? – захихикала Кензи.
– На тебя и, между прочим, ничего смешного в этом нет. Крутой нрав Хобург-Уилленлоу вошел в легенду, так что лучше тебе не будить зверя.
– Ты хочешь сказать, что его унаследовала...
– Вот именно, вместе с габсбургскими скулами и энгельвейзеновскими ушами, – подтвердила Зандра.
– А еще что?
– А еще Альбрехт фон Хобург-Уилленлоу лет сто назад в приступе гнева отхватил себе кончик носа. Или это был его брат Лукас? Что-то у меня все в голове смешалось.
– Ни-и-и-чего себе! – завороженно прошептала Кензи, в очередной раз прикладываясь к рюмке.
Зандра отодвинула недопитый бокал и шумно вздохнула.
– В общем, доложу тебе, невелика радость принадлежать к семье с такой длинной и запутанной историей. И ведь всех надо помнить, кто, с кем и по какой линии связан. С ума можно сойти!
Ее глаза внезапно расширились.
– Вот черт!
– Что такое?
– Только сейчас вспомнила! Я унаследовала не только нрав Хобург-Уилленлоу!
– А что еще? – со страхом спросила Кензи. – Гемофилию?
– Хуже, – буркнула Зандра. – Неумение пить. Это от Ядвиги Саксонской.
– Не болтай глупостей! Ты всего на рюмку от меня отстала...
– И еще, – задумчиво продолжала Зандра.
– Да?
– Бедная Ядвига слишком доверяла мужчинам. Наверное, и это у меня от нее.
– Слушай, Зандра, одно гнилое яблоко еще не означает, что всю корзину надо выбрасывать.
– Тебе легко говорить. – Зандра на секунду замолчала. – Да! Наверное, надо мне примириться с собственными недостатками и вообще забыть про мужчин. Как думаешь?
– Думаю, – захохотала Кензи, – что лесбиянка из тебя не получится.
– Да я не о том, – нетерпеливо прервала ее Зандра. – У меня совсем другое на уме. Скажем, монастырь.
– Ты – монашенка?!
– Ну и что? У матери Терезы появится еще одна преданная сестра. Буду одевать нищих, кормить калек, ухаживать за прокаженными.
– Ты что – всерьез? – У Кензи от ужаса округлились глаза.
– А почему бы и нет? Признай, что эта благородная, чистая работа вполне подходит девушке с голубой кровью.