Червонная дама
Шрифт:
Он уже садился на мотоцикл, когда увидел метрах в двадцати толстушку, запиравшую дверь туристического агентства. Странно, почему так рано.
Она его не заметила и быстрым шагом направилась к автобусной остановке. Он провожал ее взглядом. Несмотря на разделявшее их расстояние, он с почти сверхъестественной ясностью различал каждую деталь ее облика.
Она ни капли не походила на Розелину. Правда, темноволосая, но коротко, почти наголо стриженная, к тому же низенькая и толстая. Судя по тому, что на ее пухлых ляжках, плотно обтянутых брюками из блестящей черной ткани, открывавшими голый живот, не виднелось следов полосок, она была или в стрингах, или вовсе без трусов. Перед уходом
Она видела его в агентстве, но он не верил, что она сможет опознать его или даже просто описать.
Он последовал за автобусом. Она проехала пять остановок и сошла на конечной, у вокзала Сен-Лазар.
Поддавшись внезапному порыву, он быстро притормозил у тротуара, навесил на мотоцикл замок и побежал за ней. В зале ожидания он едва не потерял ее, но в последний момент высмотрел в толпе, направлявшейся к платформе, ее невысокую фигуру.
Она села в поезд на Коломб. Он вскочил в тот же вагон. Купить билет он не успел, но все обошлось — контролеров не было.
Он проводил ее до темного кирпичного здания, расположенного в двух сотнях метров от вокзала, и следом за ней вошел в подъезд. В узком холле никого не было.
Кнопка вызова лифта горела, и он слышал шум поднимавшейся наверх кабины. Он выскочил на улицу и посмотрел наверх.
Две минуты спустя зажглось окно на пятом этаже.
Он вернулся в подъезд и осмотрел почтовые ящики. «Ф. Костер. 5-й этаж, налево». Ф.? Филиппина?
Он принял решение. Достал из кармана зеркальце, тщательно обтер его и сунул в щель почтового ящика. Затем покинул дом и зашагал к вокзалу.
Ему не терпелось увидеть Диану. Как ему хотелось поделиться с ней только что пережитыми впечатлениями! Он понимал, что это невозможно, и это его огорчало.
Но до встречи с ней ему надо заехать домой, переодеться и убрать в тайник оружие.
Подъезжая к своему кварталу, он заметил на улице машину, из которой вышли двое мужчин. Мужчины направились к одному из домов и позвонили в дверь. Им открыли, и они вошли внутрь. Что-то в повадке мужчин, с привычной бдительностью окидывавших взглядом окрестности, насторожило его. Он прокрался вдоль живой изгороди, которой был обнесен дом, и в палисаднике обнаружил красный мотоцикл «бандит» шестисотой модели. Он бегом бросился назад и с колотящимся сердцем помчался прочь.
Закопав в рощице арбалет, он долго сидел на земле, рядом со свежезасыпанной ямкой. Вечер выдался теплым; в тени деревьев вились мириады мелких мошек, слышалось щебетанье птиц.
Он обливался потом в своей куртке, но почему-то не догадался ее снять. От прежнего ощущения пронзительной ясности не осталось и следа. В голове гудело. Он чувствовал себя слабым и уязвимым, он в одиночку противостоял враждебному миру, желавшему ему зла. В хаотическом мельтешении обрывочных мыслей снова и снова возникала одна, заставлявшая его вздрагивать как от боли: полицейские опять задумали его провести.
Они не сообщили прессе всего, что знали. Они лгали читателям. Какое право они имеют обманывать людей? Значит, они засекли его мотоцикл. Ни марки, ни номера они не знают, это очевидно, не то давным-давно схватили бы его. Но они знают, что мотоцикл у него красный, а это уже опасно. С другой стороны,
Он поднялся. Ноги затекли. Он чувствовал себя тяжелым и неуклюжим. Нет, так просто он им не дастся. Пусть он один против всех, но в этом-то и заключается его сила. Он всегда был один против всех. Никто никогда не помогал ему. Он всегда принимал решения самостоятельно. И на сей раз он их переиграет. Партия еще не кончена. Он победит.
Он сел на мотоцикл и поехал в свой тайный гараж, расположенный далеко от дома. Поставил мотоцикл за БМВ. Отныне он будет передвигаться на машине. Никто не знает, что у него есть этот автомобиль. Никто не сможет установить связь между мотоциклом и БМВ. Он вывел машину из гаража, запер за собой дверь и поехал домой. Припарковался на тротуаре напротив. Оставить ее прямо на улице? Нет, об этом не может быть и речи. Но в гараже, примыкавшем к дому, места не было — туда сваливали сломанную мебель и неработающие бытовые приборы. А Розелина не удосужилась навести в нем порядок, как обязательно сделала бы любящая и заботливая жена. Он решил, что займется расчисткой в гараже немедленно.
Переоделся и принялся за работу.
Глава 34
Мартен старался ничего не упустить. От долгого рассказа у него пересохло в горле, зато появилось ощущение, что он наконец-то сумел взглянуть на дело не как на более или менее случайную последовательность событий, поступков и реакций, а как на нечто цельное.
— Если ты прав и им движет ненависть, — сказала Марион, — необходимо узнать, почему он ненавидит эту женщину.
— Тонко подмечено, — отозвался Мартен. — Проблема только в том, что причину этой ненависти мы узнаем не раньше, чем поймаем этого человека. Или узнаем, кто эта женщина.
Изабель молчала, погруженная в свои мысли.
— Не знаю, — наконец произнесла она.
— Чего ты не знаешь? — не понял Мартен.
— Чтобы кого-то возненавидеть, необязательно иметь причину, — сказала она. — Вернее, это может быть причина, которая нам покажется бредовой. Все-таки этот тип — психопат. Может, он ненавидит ее просто за то, что она существует.
Повисло молчание.
— А я думаю, что какая-то причина у него должна быть, — подала голос Марион. — Не обязательно простая, но все-таки причина. Что-то не столь очевидное, как «она мне изменила» или «она мне жить не дает», но какой-то реальный мотив. Может, он влюбился в нее по уши, а она послала его куда подальше, и с тех пор он затаил на нее злобу… Или она знает о нем что-то ужасное. На самом деле очень важно установить, кто такая эта женщина — мать, просто знакомая или, например, жена.
— Лично я склоняюсь к версии жены, — сказала Изабель. — Если он убивает других женщин, чтобы отомстить этой, значит, они должны быть на нее похожи. Следовательно, она не может быть пожилой. Кроме того, мне кажется, что их должны связывать довольно близкие отношения.
— Думаю, ты права, — поддержала ее Марион. — Он уже напал на двух женщин. Готова спорить, что следующей жертвой станет та, которую он задумал убить с самого начала. Тут вы его и поймаете.
Чуть позже, когда Мартен уже лежал в постели, к нему под бочок забралась Марион.