Чесменский гром
Шрифт:
Много ли ваше величество желает отломить? — поинтересовался Иосиф.
О, нет, мой дорогой, аппетит у меня всегда весьма умерен! Всего лишь Померанию, Вармию, Куявию, часть Великой Польши да еще Поморье с Данцигом.
До первого раздела Польши оставалось всего три года.
Глава третья
Хвала вам; росски Аргонавты, Дерзали вы по безднам плыть, Ревнуя добычи богаты С своим Отечеством делить.
Д. Хвостов
Последняя ночь стоянки побаловала наконец мореплавателей более-менее
12 сентября 1769 года русская эскадра покидала Копенгаген. Вдали от толп зевак, там, где кончалась столичная эспланада и высились кроваво-красные кирпичные стены морского арсенала, остановилась карета российского посланника. 06101
локотившись на трость, Философов с грустью всматривался в расплывчатые силуэты кораблей.
Господи! Спаси их и сохрани. — Посланник широко перекрестил эскадру.
В глазах его стояли слезы.
На «Евстафии» распустили фор-марсель и выстрелили один раз, сигнализируя о подъеме якорей.
Съемка с якорей на парусном флоте — дело чрезвычайно трудоемкое и опасное. На каждом корабле по пять больших становых якорей: плехт, дагликс, бухт, шварт и той. По команде шкипера сразу несколько десятков матросов, упираясь в вымбовки, медленно начали выхаживать стодвадцатипудовый чугунный якорь. Толстый пеньковый канат гигантским питоном вползал в свинцовый клюз. Потоками стекал грязный ил. Матросы налегли на вымбовки, и шпиль защелкал быстрее, подтягивая судно ближе и ближе к якорю. Спустя час из волн показался якорный шток. Началось самое сложное — выборка якоря. Этой непростой операцией руководил уже непосредственно старший боцман. Вначале якорь взяли «на кат», зацепив и подтащив талями под крамбол, затем крепкими фиш-талями, захватив один из якорных рогов, подтянули его вверх, пока якорь не завис горизонтально. Только после всего этого его закрепили цепями и концами. Наконец вахтенные офицеры доложили капитанам:
Якорь взят на фиш!
Последовала новая команда:
По марсам и реям! Паруса ставить!
Эскадра быстро покрывалась белыми облаками парусов. Один за другим корабли и суда покидали Копенгагенский рейд. Гремели залпы прощальной салютации, порты заволакивало клубами дыма. Датские форты «Провистейн» и «Тре- Крунор» палили в ответ холостыми залпами.
На выходе из гавани в последний раз сошлись бортами флагманские корабли обеих русских эскадр.
Ну, как говорится по-русски, Григорий Андреевич, дай Бог вам удачи! — Швед Андерсон медленно, но чисто произнес всю фразу. Сняв с головы треуголку, помахал ею.
До встречи, Петр Петрович! Главное сейчас — проливы проскочить, а в море Немецком уже полегшее будет!
Старый сотоварищ Круза капитан «Архангельска» Петр Глотов кричал ему задорно:
Саша! Удачи тебе на водах и в гареме султанском да семь футов под киль!
Спасибо, уважил! — Толстый Круз расплылся в улыбке.
Протяжное и дружное «ура» заглушило пушечные залпы.
«Город Архангельск», содрогаясь от выстрелов, грузно ворочал на зюйд-вест, за ним, как бы нехотя, остальные корабли Резервной эскадры. Эскадра Андерсона уходила в Россию. Обрывалась последняя нить, связывающая средиземноморцев с родиной.
Ваше превосходительство, на «Архангельске» подняли «Желаю доброго плавания». — Вахтенный офицер молод, голос резок и взволнован.
Вижу. Передайте мое благодарение. — Спиридов подошел к Крузу, встал рядом.
Теперь поплыли окончательно, — произнес задумчиво капитан, надевая шляпу.
Да, кажется, поплыли.
* * *
За Алексеем Орловым слава громкая, хотя и страшная. Это он 28 июня 1762 года ранним утром влез через окно в спальню Екатерины и поднял ее словами: «Вставай, матушка, у меня все готово!» Это он несколькими часами позже первым примчался в Ораниенбаум и арестовал растерянного Петра III, и, наконец, именно он 6 июля самолично удушил опального императора офицерским шарфом.
Теперь же Алексею Орлову предстояло дело иного рода — возглавить русские войска на Средиземном море и поднять на восстание угнетенные турками народы.
Выбор Екатерины II был удачен. Для этого гиганта со страшным шрамом через все лицо (память о пьяной драке) не существовало ни физических, ни политических, ни моральных препятствий. Граф Алексей ради достижения заветной цели был готов абсолютно на все...
Получив рескрипт Екатерины о назначении его командующими всеми вооруженными силами России на Средиземноморье, Алексей с младшим братом, Федором, под видом «графов Островых» перебрались в Ливорно. Порт этот был ими выбран не случайно. Во-первых, тосканское правительство доброжелательно относилось к России. Во-вторых, туринское купечество имело от торговли с тульскими купцами весьма большие выгоды.
Едва разместившись в Ливорно, Алексей Орлов сразу же развернул бурную деятельность: рассылал агентов, заготовлял оружие, налаживал связи с греческими повстанцами.
В помощь ему из Санкт-Петербурга под видом купцов были присланы опытные армейские офицеры во главе с «купцом первой гильдии Барышниковым» (генерал-майором князем Юрием Долгоруким). Ненадолго задержавшись в Ливорно, «купцы» разъехались по всему Средиземноморью. Эмиссаров своих перед отъездом Орлов наставлял весьма основательно:
— Ежели ехать, так уж ехать нам надлежит до самого Царь- града и освободить всех православных да благочестивых из- под ига тяжелого. Румянцев ударит с одного конца, а мы подпалим Порог Счастья с другого! Труд сей для нас очень немного стоить будет, чтоб повести греков против турчан и чтоб они у меня в послушании были. Запомните, люди торговые, что к будущей весне должны мы иметь войско в сорок тысяч!
Восстание набирало силу с каждым днем. «Торговые дела графов Островых» шли успешно.
Длинной чередой проливов связана Балтика с океанами. Большие и малые, они, как пуповина, питают ее живительной водой великих просторов. В гигантском водовороте сталкиваются здесь встречные потоки. Никто не в силах дать описание здешним течениям. Самые опытные лоцманы, слыша подобные вопросы, лишь пожимают плечами, говоря, что течения местные весьма неправильны, а потому и опасны.
Штиль — редкость в этих местах. Днем и ночью ревут в проливах, пронизывая сквозняками матросские души, ветра. Обволакивают берега густые туманы. Коварные песчаные отмели Ютланда и мшистые камни шведского побережья видели не одну трагедию. Опасность подстерегает здесь везде!