Честь горца
Шрифт:
Безумно устав, Жизель умылась, экономя воду для Найджела, а потом упала на постель рядом с ним. Она закрыла глаза и стала молиться, чтобы Найджел выздоровел. Выздоровел как можно быстрее и полностью. Ей не хотелось себе признаваться, что она нуждается в нем сильном, здоровом, и чтобы всегда был рядом. Эта мысль заставляла ее чувствовать себя беспомощной. Сражение за то, чтобы остаться в живых, достигло таких масштабов, которым в одиночку она уже не сможет противостоять. В данный момент ей досталась участь встать между ними и ордой Дево, которая рыскает по всей стране, чтобы убить их. Жизель понимала,
Глава 13
– Откуда ты здесь?
Жизель проснулась так внезапно, что перехватило дыхание. Она взглянула на Найджела и почувствовала, как ее охватывает тревога. Найджел смотрел сквозь нее, словно она стала привидением. У него странно мерцали глаза. Она коснулась его щеки, и сердце упало. От него веяло жаром.
– Тебя не должно быть здесь, – проскрежетал он, схватив ее за плечи и сильно встряхнув. – Я бросил дом, бросил все, лишь бы не видеть тебя. Неужели тебе нечего делать, только мучить меня?
Испугавшись, что у него может открыться рана, Жизель освободилась от его хватки. Он упал навзничь на постель, браня кого-то, кто привиделся ему в горячечном бреду. Пока Жизель брызгала ему в лицо водой, до нее дошло, что он говорил о женщине.
Она умыла его и заставила выпить немного воды. Только после этого он затих. Потом протерла водой его пышущее жаром тело, и Найджел забылся беспокойным сном. Ей захотелось заплакать, и она знала почему.
Найджел мучился из-за женщины, которую оставил когда-то. Он все еще любил ее. Жизель поняла, что взрастила в себе надежду, пусть крохотную, что в один прекрасный момент их с Найджелом соединит нечто большее, чем просто страсть. Увы, его сердце было отдано другой. Будет ужасно трудно завоевать его, если соперница из плоти и крови окажется на расстоянии вытянутой руки. И как можно бороться с прекрасной мечтой, к которой он привязан до сих пор?
Неожиданно она решила: все! Она больше не будет заниматься с ним любовью, когда он выздоровеет. Ее не устраивало, что ее используют в качестве средства, смягчающего боль от воспоминаний. Тихо вздохнув, Жизель выбранила себя за слабость. Ей не хотелось попадать в зависимость от страсти, пусть даже та радовала душу. Она не собиралась зависеть и от того, что, возможно, когда-нибудь их отношения могут перерасти во что-нибудь более серьезное. Этот шанс был настолько ничтожен, что она даже не стала всерьез рассматривать его. У нее и без того забот полон рот. В самую последнюю очередь ей нужно думать о том, что она чувствует или не чувствует к Найджелу Мюррею. И совершенно ни к чему обвинять его в том, что он осознанно или неосознанно использует ее. Она тоже использует его. Он защищает ее, сражается за нее, он показал ей, что значит страсть.
Жизель знала, что в какой-то момент ей придется взять эмоции под контроль. Если она проиграет эту борьбу за жизнь, чувства станут не важны. Она собиралась остаться в живых, собиралась сделать все, чтобы восстановить свое доброе имя, и это – самое главное на сегодняшний день.
Поморщившись, она поднялась, чтобы дать корм лошадям.
Жизель не могла понять, что ее разбудило. Посмотрев в сторону входа, она увидела, что утро еще не наступило. Два дня Найджела терзала лихорадка. Сегодня в первый раз ей удалось поспать больше двух часов. То, что она проснулась без видимой причины, жутко раздражало.
Сердце вдруг сжалось, когда ей показалось, что Найджелу стало хуже, что именно это и разбудило ее. Она тихонько повернулась, боясь взглянуть на него. Рукой тронула ему лоб и почувствовала облегчение. Лоб был прохладный и влажный. Нет, не влажный – пот тек с него ручьем. Значит, лихорадка прекратилась.
Она вскочила, чтобы принести чистую сорочку и набрать воды, умыть его. В спину дунуло холодом. Жизель вздрогнула и сообразила, что ее сорочка пропиталась потом. Наверное, от этого она и проснулась. Жизель быстро поменяла ее и начала собирать то, что было нужно Найджелу.
В это время он приподнялся и посмотрел на нее. Жизель немного удивилась, а потом почувствовала настоящее волнение, увидев его ясные и блестящие глаза. Лихорадка и в самом деле ушла. Но ситуация не становилась менее сложной. Она подумала об этом и невольно вздохнула. Ей так и не хватило времени, чтобы разобраться в себе, чтобы разобраться в своих отношениях с Найджелом. Сердце протестовало против этого. Но увильнуть от копания в себе сейчас было не трудно. Все внимание она сосредоточила на том, чтобы как можно быстрее поставить Найджела на ноги.
– Мне было так плохо? – хрипло спросил он, жадно глотая воду.
– Да, немного. – Голос слегка задрожал, и она стала отирать пот с его тела. – Наверное, лихорадка началась из-за того, что я не успела вовремя обработать твою рану.
– Быстрее и не получилось бы, милая. – Он сжал зубы, когда она начала отдирать бинты.
– Может и так. Однако задержка дала возможность дурным телесным сокам проникнуть в рану. Но теперь ты быстро поправишься, правда ведь?
– Правда. Только мы теряем драгоценное время. Сколько мы уже здесь?
– Два дня. Этот – третий. – Она увидела, как он побледнел, когда помогала ему надеть чистую сорочку. Но он не издал ни звука. – Я никого не видела тут. Не слышала, чтобы кто-нибудь шатался поблизости. Так что мы здесь, кажется, в безопасности.
– Все равно, чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. – Он говорил с трудом, преодолевая боль и закрыв глаза.
– Пока я не пойму, что ты можешь сесть на лошадь и это не обернется разошедшимися швами или возвращением лихорадки от переутомления, думать об этом нельзя.
– Тогда придется задержаться на несколько дней.
– Значит, так и будет. Нам совсем ни к чему торопиться, а то ты потом снова свалишься.
Найджел понимал, что она права, но все равно ему это не нравилось.
– Мы здесь легко окажемся в ловушке.
Намочив кусок полотна в холодной воде, она вытерла ему лицо. Важно обеспечить ему полный покой, но как это сделать? Оставаться надолго в одном месте действительно нельзя. Опасность возрастала. С этим не поспоришь, и она понимала его озабоченность. Задержка беспокоила и ее.