Честь и Доблесть
Шрифт:
В этот же день я переговорил с Кристофером и Николасом о просьбе Беатрис.
– Греха нет, если мы только посмотрим содержимое могилки и ничего брать не будем, – сказал Кристофер.
– Я тоже так думаю, – согласился Николас. – Отказать юной графине Беатрис мы не можем…
Глава 12. Кладбище Невинноубиенных
Я уже начинал верить в судьбу, и был почти уверен, что ничего плохого со мной на передовой не случится… Не зря же я попал во временной дольмен и встретился с прекрасной Беатрис – управляемым медиумом
Но сейчас, я не собирался следовать наперекор судьбе, когда она взяла меня под своё крыло…
Конечно, я не горел желанием попасть на войну с англичанами, и с большим интересом посетил бы парижский университет, вместе с очаровательной Беатрис; но данное публично слово, и моя честь, в конце концов, перед бравыми парнями Гастона, потребовали бы подчиняться приказу в первую очередь…
Я сидел в своей комнатке и готовился к ночному походу на кладбище. Уже скоро нужно было выходить во двор замка графа Дебюсси. Брать карету было рискованно – лошади могли заржать и привлечь внимание Гастона, Лексии, самого графа, или его слуг…
Поэтому решено было идти пешком. Кладбище Невинных находилось в получасе ходьбы от нашей казармы и замка графа Дебюсси…
Я достал из рюкзака налобный фонарь, и с удовлетворением отметил, что заряд аккумулятора показывал семьдесят процентов. "При вскрытии могилки – это наипервейшая вещь"- резонно подумал я. Тащить с собой аркебузу не было смысла; и я положил в карман камзола коробок спичек и три петарды… В этот момент, в дверь тихо постучали – это был Кристофер с Николасом. Мы спустились во двор, и сразу же от стены замка отделилась тень в плаще с капюшоном на голове – это была Беатрис. В руках у неё были три чёрных шёлковых плаща, в которые мы мгновенно облачились; и пошли к воротам замка, стараясь ступать мягко и не скрипеть сапогами…
В эту ночь, на вратах замка графа Бернарда Дебюсси, командующего первой ротой гвардейцев короля, несли службу Маркус и Анри.
– Удачи вам, ваша светлость, – сказал Маркус, открывая узкую дверцу в воротах.
– Благодарю вас, шевалье. – тихо ответила Беатрис, и мы вышли за ворота замка.
Через пять минут мы уже были на вымощенной булыжником улице Сен-Дени. Редкие фонари тускло освещали здесь дома и дворцы. Номера на стенах были написаны не арабскими, а римскими цифрами.
Наш небольшой отряд направлялся в самый шумный и зловонный район Парижа. Здесь находился самый крупный рынок Ле-Аль, и самое большое, и самое старинное городское кладбище, названное кладбищем Невинноубиенных, или кладбищем Невинных.
Это было одно из самых опасных мест города. Днём здесь шла бойкая торговля, шныряли воришки, зарабатывали свой хлеб проститутки, выступали проповедники; а по ночам, на территории рынка, и на окраинах кладбища, собиралась парижская голытьба, а также разбойники и грабители. В этом месте находился и позорный столб, к которому приковывали преступников… На самом кладбище всё ещё существовали пещерки с отшельниками… На этом кладбище, как говорили, была особенная земля: труп человека в ней разлагался всего лишь за десять дней… что являлось своеобразной благодатью…
Шли мы быстро, и подошли к кладбищу менее чем за полчаса.
Одинокий фонарь тускло освещал лишь верхушку длинной стены, под которой приютились десятки бездомных бродяг, попрошаек, и Бог знает кого… Здесь же, на углях костра, стоял большой котёл с варившимися в нём тушками голубей.
– Покушайте с нами этого супчика, ваши милости, такой супчик любит наш король, – раздался чей-то гнусавый голосок и многочисленные смешки.
Мы двинулись цепочкой вдоль этой стены. Первым шёл Кристофер, крепко сжимая ладонью эфес своей шпаги. За ним следовал Николас; далее шла Беатрис, закрыв голову капюшоном… Замыкал цепочку я, чувствуя сильнейшее напряжение, и готовый выхватить шпагу в любую секунду…
В отличие от Беатрис, мы не закрывали головы капюшонами…
– Куда вы тащите втроём одну бедняжку, – вдруг раздался голос какого-то бродяги, и высунутая из мрака толстая рука схватила край плаща Беатрис.
Я мгновенно выхватил шпагу и полоснул её кончиком по жирной и грязной ладони. Бродяга вскрикнул и отдёрнул руку в темноту под стеной… Появившиеся было смешки, мгновенно прекратились…
– Если кто-то ещё откроет свой рот в нашу честь, я проколю ему глотку своей шпагой, – громко заявил Кристофер.
– Спасибо, – тихо проговорила Беатрис, – Нам ещё идти прямо минут пять…
Из-за ночных облаков вынырнула полная Луна, словно нам в помощь… Мы прошли ещё метров сто вдоль стены, и под ней уже никто не сидел…
Луна полностью открылась, стали хорошо различимы склепы и надгробные плиты. Здесь покоились уже люди побогаче, чем на краю кладбища…
– Стойте, – воскликнула Беатрис и указала рукой на низкий склеп из светлого мрамора.
Мы подошли ближе. На белом мраморе светилась золотыми готическими буквами надпись: "Парнелла Фламель покоится здесь с миром"…
Я взял железный заступ у Николаса, который нес его всю дорогу, и подсунул его в щель мраморной плиты, заросшей травой, но тяжёлая плита не поддалась… Тогда мы втроём навалились, и сразу же сдвинули мраморную плиту с низких каменных стенок склепа… Крысиное семейство выскочило из-под плиты, Беатрис вскрикнула, и мы увидели крышку тёмного гроба.
– Вы кто такие! – вдруг раздался за нашими спинами громкий голос. – Я сейчас позову стражу!
Мы обернулись и увидели толстого малого с пикой в руках. Её остриё было в метре от груди Кристофера.