Честь и мужество. Рассказы о милиции
Шрифт:
— Подходи, дорогой, подходи. Смотри — виноград! Замечательный виноград! Прямо из солнечной Грузии!
— Зачем так мало берешь? Больше брать надо! Где еще найдешь такой лист? Ты понюхай, не стесняйся…
Катенев, неторопливо перебирая помидоры в соседнем ряду, постоянно держал на виду почти всех этих приехавших издалека людей. Ждал: не появится ли наконец тот, ради кого он вот уже пятый день погружается в эту рыночную толкотню.
Самое скверное было то, что капитан толком не знал, кто именно должен появиться. Не знал он и того, появится ли человек этот вообще. Риденгер
И все-таки, поразмыслив, Катенев решил искать его именно на рынках. В самом деле, если Риденгер не врет и парень, торгующий, золотом, действительно существует, то возникает законный вопрос: откуда у молодого человека собственная машина? Конечно, машина может быть у высокооплачиваемого рабочего, инженера-изобретателя, молодого музыканта, да мало ли еще у кого… Но эти люди не занимаются торговлей золотом и не вяжутся со спекулянтами. Следовательно, резонно предположить, что машина куплена на какие-то другие доходы.
Может быть, за счет спекуляции золотом? Вряд ли. Столь крупные валютные сделки не ускользнули бы от внимания ОБХСС. Так что торговля золотом для неизвестного молодого грузина, очевидно, лишь один из побочных промыслов.
Короче говоря, не искать же его на симфонических концертах или в читальных залах. Скорей всего он должен появиться все-таки здесь, на рынке.
…Когда вступаешь в сферу вероятностей и предположений, догадок и предсказаний, то невольно ощущаешь под ногами зыбкость почвы. Докладывая начальнику Куйбышевского отдела БХСС полковнику И. А. Комиссарову свои соображения, капитан Катенев сильно сомневался в том, что его могут поддержать.
Основания сомневаться были: разве по столь ничтожным данным можно найти человека в миллионном городе? Да и есть ли он вообще? Ведь спекулянтка могла и обмануть, пустить милицию по ложному следу. Стоит ли отрываться от реальных дел и пускаться в розыски призрака? Ведь в отделе каждый человек на счету и всем работы хватает.
Но полковник выслушал капитана с полной серьезностью. И не только выслушал. Неторопливо, в своей обычной манере, вытащил из кармана футляр, надел очки и внимательно перечитал протокол допроса Риденгер. Минуту-другую помолчал, потирая ладонью лоб.
— Ну что ж, — задумчиво сказал он. — Пожалуй, она не врет. Не имеет смысла: снявши голову, по волосам не плачут. Чего ей укрывать этого валютчика, когда она даже свои главные козыри открыла. А если так… Он еще помолчал и добавил: — Стоит принять хотя бы вашу версию, Виктор Сергеевич. — Он улыбнулся. — Все равно у нас нет ничего другого. Значит, вы берете на себя центральный рынок. Так?
— Слушаюсь! — коротко отрапортовал обрадованный Катенев.
— На крытый пошлем…
…Стоп! Катенев вдруг испытал то трудно поддающееся описанию ощущение беспокойства и настороженности, которое так хорошо знакомо охотникам и рыболовам.
Он лихорадочно стал оглядывать публику, разыскивая глазами того, кто вызвал в нем это ощущение. Мгновенно обежал взглядом
Швырнув на прилавок свеклу, которую он придирчиво осматривал, капитан бросился за парнем. Машина! Есть ли у него машина? Если нет, то опять ложная тревога, как вчера, как позавчера…
Парень подошел к голубоватому «Москвичу». По-хозяйски уселся за руль, небрежным жестом захлопнул дверцу. Взвизгнул стартер, и машина, огибая стоящий у обочины грузовик, помчалась в сторону Ленинградской.
Но теперь это уж было безразлично — куда. Перейдя на другую сторону улицы, капитан Катенев вытащил записную книжку и, внутренне торжествуя, четко вывел номер «Москвича»: КШЖ 17—61.
— Ну, ладно, Виктор Сергеевич, без церемоний. — Полковник Комиссаров указал на стул. — Садитесь и рассказывайте.
Катенев усмехнулся.
— Собственно, рассказывать-то почти нечего. Гигла Кизирия. Студент Куйбышевского политехнического института. Характеристики самые скверные: неуч, симулянт, любитель спиртного. Над женой и ребенком измывается. Года три торгует лаврушкой. С год назад приобрел машину. Пока все.
— Что скажете, Анатолий Сергеевич? — Полковник повернулся к своему заместителю подполковнику Булушеву. — Видимо, тот?
— Да, уж личность, чего и говорить, светлая…
Подполковник Булушев, кудрявый, крепкого сложения человек, громыхнув стулом, встал, прошелся по комнате.
— И все-таки главное-то и неясно: где этот субъект золото берет?
— Узнаем, Анатолий Сергеевич, — негромко сказал Катенев. — Я теперь с него глаз не спущу.
— Это как же? — Булушев удивленно уставился на капитана. — Ездить за ним будешь? А если он месяца три тебя крутить будет? А потом выяснится, что золото он с каникул привозит. Как лаврушку. Нет, это удовольствие дорогое… Надо как-то иначе.
Все трое помолчали. Наконец полковник сказал:
— Ну, так. Ездить не ездить, а посмотреть за Гиглой все же следует. Сам-то он мелочь, сбытчик пустячный, это ясно. Но ведь сидит же где-то золотой паучок, а? Где?
На следующий день около семи часов вечера в кабинете у капитана раздался звонок.
— Виктор Сергеевич! — услышал капитан взволнованный голос Альберта Новикова, одного из оперативных работников отдела. — Машина КШЖ 17—61 стоит на Ленинградской около магазина «Электротовары».
— Хорошо. Погляди за ней, я сейчас.
Через несколько минут Катенев уже разговаривал с Новиковым. Тот был в штатском, в руках — сетка с пакетами молока, какими-то кульками.
— Командирован за провизией! — перехватив взгляд капитана, смущенно пошутил Альберт. — Домашние принудработы…
— Ладно, Альберт, спасибо. Ступай, я теперь управлюсь, — сказал Катенев и пошел через улицу к «Москвичу».
Машина стояла против кирпичной арки, ведущей во двор старого дома, сохранившегося еще со времени старой Самары. На одной из стенок арки белела знакомая чуть ли не всем куйбышевцам табличка: