Честь рыцаря
Шрифт:
Он увидел сторожевую будку, встроенную в стену у ворот, и понял, что решетка поднята и каждый может пройти через ворота, если его не остановит стража. Он подумал, что после стольких дней, проведенных в темнице, ему следовало бы теперь, когда свобода так близка, спасаться бегством. Но сестры Уинслоу оставались загадкой, и он не мог оставить ее неразгаданной. Его послал сюда король. Может быть, на то была особая причина.
Центральную часть замка огораживала стена высотой в три этажа, сосчитал он. По всему периметру стены горели факелы, в местах брешей
Том вернулся к конюшне, потом сделал вид, будто только что вышел из нее, и через двор пошел к центральной башне. Никто из солдат не проявил к нему интереса, и он смог подняться наверх позади двух мужчин, которые пьяно покачивались и как будто искали укромное место. Они открыли одну из огромных двустворчатых дверей, и Том вошел вслед за ними, укрываясь за их спинами. Хотя в большом помещении было по-настоящему холодно, в камине гудел огонь, и озноб пробежал по спине Тома. Он встал поближе к очагу, стараясь поскорее согреться после двух последних недель пути и заточения.
Внутри оказалась целая толпа народа, все оживленно разговаривали, слышались взрывы смеха. Его людей не было видно, и он был рад этому. Он не хотел, чтобы его заметили прямо сейчас. В помещении стояло несколько столов, сооруженных из положенных на козлы досок. На них кое-где лежали доски для игры в триктрак. Небольшие группки зрителей наблюдали за игроками, передвигавшими фишки. Том остановился у ближайшего к двери стола, подальше от центра зала.
Диану он увидел сразу. Она стояла возле камина, разговаривая с несколькими мужчинами. Она рассказывала что-то, сопровождая свои слова жестами. Во всем ее облике чувствовалась властность. Если ее брат не появлялся в Керкби-Кип – Том считал это маловероятным, – то было ясно, что она, как старшая сестра, вела здесь хозяйство. Мужчины слушали ее уважительно, а один сделал какое-то замечание, вызвав взрыв хохота.
Том не сводил глаз с Дианы. У нее было оживленное лицо, она смеялась, показывая белые зубы. В ней не было никакого жеманства или притворства, она смеялась открытым смехом сильной, уверенной в себе женщины. Волосы ее не были покрыты, и в отблесках огня выглядели золотистыми.
«Неужели она не испытывает чувства вины?» – думал он, и в нем разгорелся гнев. Он в одиночестве мерз в темнице, а она была здесь, наслаждаясь теплом и уютом зимнего вечера в приятном обществе.
Пока он не знал, кто она такая, он сыграл ей на руку, рассказав о том, как готовился к духовному сану, и об убийстве своего брата. Ей хотелось судить о нем по его прошлому, по совершенным ошибкам, так ей легче было оправдать его заточение.
Он пристально вглядывался в ее лицо и заметил, что она посмотрела в сторону лестницы и помрачнела. Том проследил за ее взглядом и увидел спускающуюся по лестнице на редкость красивую женщину в синем платье, выгодно подчеркивающем великолепие ее белокурых волос. Ее бледно-кремовое лицо с тонкими чертами сияло чистотой и безмятежностью, как на картинах с изображением Мадонны. Это наверняка была Сесили Уинслоу. Король Генрих не преувеличил, когда расписывал ее красоту.
Но почему Диана так насторожилась при виде Сесили? Разве это не ее любимая сестра, которую она старалась защитить, чью чистоту мог замарать такой грубый мужчина, как Том?
Сесили не обратила на Диану никакого внимания и грациозно прошла к группе женщин, занятых шитьем или вышиванием. Она прикоснулась к плечу одной из них, улыбнулась другой и сказала что-то третьей, после чего они все засмеялись.
Том провел большую часть детства в одиночестве, ему не позволялось обращать внимание на женщин, поэтому теперь он частенько получал удовольствие, разглядывая их. А смотреть на Сесили было истинным наслаждением. Интересно, каково это было бы – иметь такую прелестную, изящную жену, окруженную хорошенькими леди?
Его взгляд снова переместился на Диану. Она не присоединилась к другим женщинам, осталась с группой мужчин, с серьезным лицом выслушивая говоривших. Изредка она сопровождала свои слова энергичными жестами, иногда улыбаясь, но, казалось, улыбка была нечастым гостем на ее лице.
За столом, у которого стоял Том, зашумели, раздались веселые возгласы, потому что кто-то выиграл партию. Том: отодвинулся в тень, чтобы на него не обратили внимания. За стол сел следующий игрок, зрители примолкли, и Том снова принялся наблюдать за сестрами Уинслоу.
Сесили покинула, группу рукодельниц и грациозной походкой направилась к менестрелям. Один из них играл на лютне, другой – на свирели. Не ожидая, пока песня закончится, Сесили приблизилась к ним и сделала знак, привлекая внимание. Хотя несколько пар в это время танцевали, менестрели послушно перестали играть и выжидающе смотрели на нее. Том ожидал, что последует громкое объявление, но она говорила тихо, слов он не слышал. Менестрели заиграли другую мелодию. Сесили и некоторые другие начали танцевать.
Прежние танцоры, как по сигналу, отступили, и ни на одном лице не выражалось неудовольствие.
Том с любопытством посмотрел на Диану, от которой ничего не укрылось. При взгляде на сестру ее глаза сузились. Отвернувшись, она покачала головой.
К его удивлению, когда Сесили взглянула в сторону сестры, на ее лице было написано нечто похожее на мстительное удовольствие. Неужели между сестрами шло соперничество? Из-за чего или из-за кого?
Впрочем, Диана никак не прореагировала на выходку сестры и быстро вернулась к разговору.
– Простите, сэр? – раздался голос слева от Тома. Том вздрогнул, повернулся и обнаружил невысокого бородатого мужчину, который, не таясь, изучал его. Том не знал, что он будет делать, если его узнают, он еще не был готов покинуть замок.
– Да, милорд? – спросил Том, уверенный, что заговоривший с ним не знает его, и надеялся сбить незнакомца с толку.
Бородач откашлялся.
– Вы, представляется мне, человек нездешний, чужие редко сюда заглядывают.
– Меня зовут Том, милорд. Я странник, благодарный запищу и ночлег в тепле.