Честь рыцаря

Лейтем Джулия

Он вошел в нее, и это было как обретение мира посреди бушующего урагана. Проникая в нее, он шептал ей на ухо: «Я хочу все знать о тебе, Диана. Доверься мне».

Но она только стонала от желания, и он забыл обо всем.

Глава 17

Диана таяла от блаженства в руках Тома, не касаясь земли, не испытывая страха, с предметом его страсти, глубоко вошедшим в нее, приближающим ее к наслаждению, которое в воспоминаниях могло показаться порождением фантазии. Их заботы остались

где-то очень далеко. Здесь, внизу, под арками потолка был другой мир, где правили любовь и тайна. Ей оставалось держаться за него и позволять ему делать с ней все, что он хотел, отдаваясь ему, доверившись ему.

Мир теперь уместился внутри ее тела. Она слышала хриплое дыхание Тома, чувствовала силу его движений и затерялась в трепещущей ловушке наслаждения, зная, что она в ней вместе с ним.

Когда наконец он высвободился и осторожно поставил ее на пол, они оба снова привалились к стене.

Диана неуверенно засмеялась.

– Я… я не знаю, что и сказать.

– Я скажу – восхитительно.

– Тебе понравилось? – спросила она бесхитростно, Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Нам понравилось.

Они натянули на себя одежду. Воцарилась тишина, но молчание не было напряженным. Над головами они слышали отдаленные звуки кипевшей в замке жизни, но их от реального мира отделяли каменные стены. Диане хотелось остаться здесь навсегда, притвориться, что между ними не стояло прошлое.

Но ей вспомнились недавно сказанные им слова – он просил ее рассказать ему все. Сердце в ее груди болезненно сжалось. Она потеряет его, если он узнает всю правду.

– Уже наверняка пришло время обеда, – наконец произнесла она.

Том сел на куль с зерном и притянул ее за руку. Когда она попыталась сесть рядом с ним, он повернул ее так, что она оказалась сидящей вполоборота на его колене.

– Нам следует чаще вызывать друг друга на поединок, – сказал он, нежно обнимая ее.

Она засмеялась.

– Если мы каждый раз будем неожиданно исчезать, всем станет все понятно. – Она положила ладонь на его руку, лежавшую на ее бедре. – На турнире ты был великолепен. Можно было подумать – ты всю свою жизнь провел в тренировках.

– Тогда как ты больше упражнялась в рыцарских искусствах, чем я, – с улыбкой сказал он – Правда, по не зависящим от меня причинам.

– О да, – сказала она задумчиво, – и хотя я чувствовала удовлетворение от того, что добивалась поставленных целей, пусть и ценой утраты добрых отношений с братом, в глазах мужчин я практически превратилась в сквайра – не мужчина, но и не женщина.

– Ты только думала, что они не интересуются тобой. Им нравилось видеть тебя в этих узких штанах.

Она прижалась к нему.

– Но…

– Они выказали тебе свое уважение, признали твое мастерство.

– А ты?

– О, я тоже уважаю тебя. – Его рука скользнула вверх по ее бедру, под жакет. – Если не сказать больше…

Она шлепнула его по руке, и, прежде чем он смог убедить ее остаться,

поднялась на ноги.

– Нам надо идти. Возникнут подозрения, если мы не появимся к обеду.

Они стояли, глядя друг на друга в слабом мерцающем свете факелов, их улыбки угасли. Очень нежно он взял ее лицо в свои теплые сильные руки и поцеловал в губы.

С болью в сердце она ждала, сама не зная чего. Объяснения в… чем? Она только что перестала шпионить за ним, она убила его брата и позволила, чтобы подозрения пали на него. Как она скажет ему об этом?

Она не могла. И повернулась, чтобы уйти.

– Я пойду первая, ты возьмешь факел. Если я хлопну дверью, это значит, что наверху кто-то есть и тебе нужно подождать, прежде чем выйти.

Поднимаясь по лестнице, она сделала вид, что не слышит, как он окликнул ее, изо всех сил сдерживая слезы. Сколько же это будет продолжаться – урывать минуты счастья, прятаться, скрываться от людей?

Сесили с подносом в руках шла туда, где располагались комнаты прислуги. Она кипела от возмущения и злилась на себя за то, что делает такую глупость. Сесили слышала, что служанка Мэри заболела. Дианы, которая всегда занималась больными слугами, нигде не было видно. Она наверняка была там, где состязались мужчины. Сестра демонстрировала всем полное отсутствие женственности.

Зря Сесили вызвалась отнести обед больной девушке – оказалось, что в главном зале не было лорда Баннастера, перед которым она и собиралась продемонстрировать свою доброту. Оставалось надеяться, что ее усилия не будут напрасными, что ему расскажут о ее добронравии.

Сесили не стала стучаться в дверь. Она вошла в комнатку Мэри и обнаружила, что та лежит на полу возле низкой кровати, как будто упала с нее. Лицо служанки было красным от жара, и хотя глаза у нее были закрыты, она невнятно бормотала что-то. Сесили с отвращением огляделась, но никого из других трех девушек, деливших с Мэри спальню, не было.

Сесили со стуком поставила поднос на стол, подошла к Мэри и встала, подбоченясь.

– Ты можешь подняться? – громко спросила она. Мэри едва слышно застонала. Издав страдальческий вздох, Сесили опустилась на колени, взяла девушку за руки и рывком потянула ее на себя, чтобы заставить сесть. Мэри резко навалилась на нее, и Сесили ощутила влажное тепло, исходящее от ее кожи.

Скривившись от отвращения, она обхватила служанку за спину и потянула вверх. Мэри кое-как поднялась на ноги, и Сесили смогла подтащить ее к кровати, а потом опрокинуть на нее. Но больная была беспокойна, что-то бормотала и отталкивала руки Сесили, которая пыталась укрыть ее.

– Нет, не дотрагивайтесь до меня! – слабым голосом просила больная, бессильно поднимая и снова опуская голову.

– Я, разумеется, не собираюсь больше трогать тебя.

– Мистрис Диана, вы спасли меня! – вдруг всхлипнула служанка, на короткое время открывая глаза. Она смотрела на Сесили, но словно не видела ее.