Честь таланта. О литературе и России
Шрифт:
Некрасов первым увидел талант Достоевского (известны его слова: «новый Гоголь явился»), пути их потом разошлись; в заключении после дела петрашевцев автор «Бедных людей» четыре года провёл с Библией в руках, единственной разрешённой книгой, но христианские идеи Достоевского никак не отразились на творчестве Некрасова, тогда как художественно-образное воздействие обратного свойства – очевидно. Николай Чернышевский проработал в «Современнике» Некрасова семь лет, он во многом определял направление журнала и умонастроения демократически настроенной интеллигенции, но идеологическое влияние его совершенно не распространялось на главного
Много лет Некрасов дружил с Тургеневым, восхищаясь его выдающимся литературным талантом, писателей связывала и общая страсть к охоте, и даже сходные коллизии в личной жизни – они их обсуждали в переписке, но в конфликте Добролюбова и Тургенева поэт занял сторону своего сотрудника, «выскочки», «мальчишки», «змеи очковой» (такими определениями награждал молодого критика автор «Отцов и детей»). Выбор дался Некрасову нелегко, но он поступил по совести, и до конца жизни молчал, не отвечая на обидные, несправедливые и даже клеветнические выпады бывшего друга.
Лев Толстой только подходил к идее о «непротивлении злу насилием», а Некрасов давно уже жил по этой программе: не только экономическая логика развития страны ставила вопрос об уничтожении крепостного права, телесных наказаний и труда бурлаков, к этому подталкивали и общественные умонастроения, которые во многом формировал Некрасов. Воистину: поэт есть учитель нации! Некрасов учил, что негоже относиться к миллионам тружеников как к безгласному скоту, что «не будет сын смотреть спокойно на горе матери родной, не будет гражданин достойный к Отчизне холоден душой», что чаша народного горя полна – «где народ, там и стон». Так, страдающим и горьким словом он «разворачивал» ход истории, укрощая зло жизни.
Но совесть – оружие обоюдоострое, – она ранила и самого поэта. Раскольников Достоевского ещё не стал на колени и не принёс публичного покаяния, а Некрасов в стихотворении «Рыцарь на час» уже писал, обращаясь к умершей матери:
Я пою тебе песнь покаяния,Чтобы кроткие очи твоиСмыли жаркой слезою страданияВсе позорные пятна мои!Совесть есть и у богача, живущего во дворце, и у бедняка, ютящегося в лачуге. Чуткая совесть, а не стремление «обличить», жила в социальных стихах Некрасова, и потому их справедливость признавали и «угнетатели», и «угнетённые». Совесть сделала эти стихи бессмертными, во всяком случае, для русской поэзии. Совесть поэта не позволила ему пройти мимо тех, кто ещё не становился героями русской литературы, – крестьян: «Передо мной никогда не изображёнными стояли миллионы живых существ! Они просили любящего взгляда! И что ни человек, то мученик, что ни жизнь, то трагедия!»
…Моя встреча с Валентином Сорокиным стала для меня спасительной потому, что в 90-е годы ХХ века, когда в отечественной литературе буйно взрастали «цветы зла», он ненавязчиво вывел меня из лабиринта «самовыражения» на основную дорогу русской жизни. Вывел с помощью примеров из классической поэзии, в том числе и Некрасова:
Пускай нам говорит изменчивая мода,Что тема старая – «страдания народа»,И что поэзия забыть её должна, —Не верьте, юноши! не стареет она…Более того, эта тема и по сей день остаётся самой современной. У меня был знакомый, страстный любитель лирики Некрасова, который несколько раз выигрывал спор, доказывая, что в творчестве этого поэта можно найти цитаты и высказывания на любой случай жизни. Все оттенки любовного чувства: ревность, восторг, разочарование, умиление, ирония и горечь, гнев и ненависть, отчаяние и надежда – всё есть в «романе в стихах», лирике, посвящённой отношениям с Авдотьей Панаевой.
Ну а что касается жизни социальной, то Некрасов в своих стихах открыл «вечные формулы» российского бытия. «Вот приедет барин, барин нас рассудит!» – это будто про нынешнюю политическую систему. Риторический вопрос: «Кто гражданин страны родной? / Где ты? откликнись! / Нет ответа» – хоть сейчас можно вывешивать на любом избирательном участке в России. «О пошлость и рутина – два гиганта, / Единственно бессмертные на свете» – это про современное российское телевидение. «Иди к униженным, / Иди к обиженным – / Там нужен ты» – наказ-наставление для современной интеллигенции и духовенства.
А вот и про наше вступление в ВТО:
Есть и овощ в огороде —Хрен да луковица,Есть и медная посуда —Крест да пуговица!На теплоходе «Фёдор Шаляпин» мы шли по Волге – реке Некрасова. («О Волга!.. колыбель моя! / Любил ли кто тебя, как я?») Волга – река Островского, Репина, Горького, Шаляпина. Какие имена, какие люди! Какая мощь сделанного, свершённого для русской и мировой культур!..
Ширь далёких горизонтов, голубеющий водный простор, зелёные, кудрявые от трав и деревьев, безлюдные берега. И – неуместная мысль вдруг: «Кому же это всё достанется?!»
Ты и убогая,Ты и обильная,Ты и могучая,Ты и бессильная —Матушка-Русь!Поэма «Кому на Руси жить хорошо» – самое масштабное и любимое дитя Некрасова. Она осталась незаконченной, разделив судьбу ещё одной незавершённой поэмы – гоголевских «Мёртвых душ». Отсутствие ответа на поставленный в названии вопрос – символично: тройку-Русь до сих пор мотает по колдобинам исторической неопределённости; из монархии – в диктатуру и террор, из социализма – в дичайший капитализм. От кого же нам ждать «воплощение счастия народного»?
Вот что вышло: «второе пришествие» Некрасова уже в наши дни! Кто-то же должен будить совесть в людях и возвращать званию «демократ» настоящий смысл: демократ – значит, за власть народа, за волю большинства.
Некрасов любил людей, любил жизнь и любил делать других счастливыми. Это от щедрости дара и души, от обострённого чувства родины и родной природы («да, только здесь могу я быть поэтом!») и от того, что главным героем его лирики был русский народ. Потому Некрасову не страшна никакая критика. Пока жив русский народ, он будет петь: