Честная игра
Шрифт:
Анна боролась с желанием обернуться, взять Чарльза за руку или скользнуть к нему под мышку и позволить его успокоить ее. Когда-то она бы так и сделала, но теперь у нее было неприятное чувство, что он может отступить, как это почти произошло, когда она сидела у него на коленях в лодке, прежде чем братец волк взял верх.
Возможно, он просто устал от нее. Анна всем говорила, что с ним что-то не так, но Бран знал своего сына и думал, что проблема в ней. Бран был умен и проницателен, она должна была доверять его мнению.
Чарльз был старым. Он так много видел и пережил, рядом с ним она была просто ребенком.
— Анна? — спросил Чарльз. — Что случилось? Ты плачешь? — Он подошел к ней и остановился, заставив ее тоже остановиться.
Она открыла рот и коснулась пальцами мокрых щек.
— Анна, — сказал он, все его тело застыло. — Призови свою волчицу.
— Тебе нужен кто-то более сильный, — сказала она ему несчастным голосом. — Кто-то, кто мог бы помочь тебе, когда ты в этом нуждаешься, вместо того чтобы прятаться дома, потому что я не могу вынести того, что тебе приходится делать. Если бы я не была омегой, если бы я была доминантной, как Сейдж, я могла бы помочь тебе.
— Нет никого сильнее тебя, — сказал ей Чарльз. — Это порча от черной магии. Позови свою волчицу.
— Я тебе больше не нужна, — прошептала она. И как только слова вылетели у нее изо рта, она поняла, что они были правдой. Он говорил то, что, как ему казалось, она хотела услышать, потому что он был добрым человеком. Но это была бы ложь. Правда заключалась в том, что он разорвал связь между ними, чтобы она не услышала того, что могло бы причинить ей боль. Чарльз был доминантным волком, а доминантные волки были вынуждены защищать тех, кто слабее их. И он считал ее очень слабой.
— Я люблю тебя, — сказал он ей. — Призови свою волчицу.
Анна проигнорировала его приказ. Чарльз сказал, что любит ее, и возможно это было правдой. Но он был старым и умным, и Анна знала, что, когда дело доходило до драки, он мог солгать и заставить вас верить в ложь. Она знала это, потому что он солгал ей сейчас и это звучало как правда.
— Прости, — сказала она ему. — Я уйду…
И вдруг Чарльз прижал ее спиной к дереву, а его лицо оказалось на волосок от ее лица. Его длинное горячее тело прижималось к ней от колен до груди, и для этого ему пришлось наклониться. Он был намного выше ее, хотя она и не была коротышкой.
Анна вздрогнула, когда тепло его тела начало проникать сквозь холод, поглотивший ее. Чарльз ждал, как охотник, когда она пошевелится и поймет, что действительно попала в ловушку. Он ждал, пока она отдышится. Ждал, пока она не посмотрит ему в глаза.
Затем он зарычал на нее.
— Ты меня не бросишь.
Это был приказ, и она не обязана была выполнять чьи-либо приказы. Она была омегой, а не обычным оборотнем, который вряд ли мог стать его парой.
— Тебе нужен кто-то более сильный, — снова сказала Анна. — Чтобы тебе не пришлось уходить и прятать свою боль. Чтобы ты мог доверить своей половинке позаботиться о себе и помочь, вместо того чтобы защищать меня от того, что ты скрываешь. — Она ненавидела плакать. Слезы были слабостью, которую могли использовать против нее, и от них было мало толку. От рыдания перехватило дыхание, как от стремительного прилива, и ей нужно было уйти от него, пока она не сломалась.
Вместо того
— Мне нужно уйти, — сказала она ему в грудь. — Мне нужно…
Он прижался к ее губам, горячий и голодный, согревая ее рот и все тело.
— Я нужен тебе, — хрипло сказал Чарльз тихим голосом, как будто доносился со дна земли, его глаза были ярко-золотыми.
Он снова поцеловал ее, проводя руками от ее подбородка вниз по шее и плечам. Его бедра подались вперед, и он отпустил ее рот, скользя своим телом вверх, пока его член не прижался в ее промежности. Анна непроизвольно дернулась, и он хрипло рассмеялся. Она зарычала на него, как волк на волка.
— А вот и ты, — сказал Чарльз. — Ты просто позволишь мне сделать всю работу?
Чарльз слишком много болтал, когда должен был отдаться чувствам. Анна согнула одну ногу, поднимаясь по его телу, пока не смогла прикусить его ключицу. От боли у него перехватило дыхание, и она отпустила его. Теперь его внимание было приковано к ней. Анна лизнула нанесенную ею рану, чувствуя, как она заживает под ее языком, когда она лизала ее. Она рванулась вверх и на этот раз мягко задела сухожилие на его шее, и его вздох не имел ничего общего с болью.
Анна покачивала бедрами, терлась о него, впитывая пьянящий запах, который исходил от ее пары, когда он был возбужден. Ей захотелось ощутить его запах получше, поэтому она соскользнула вниз и прижалась открытым ртом к его эрекции, позволяя своему горячему дыханию ласкать его через джинсы. Прошло так много времени с тех пор, как они прикасались друг к другу.
Его аромат стал сильнее: мускус и лес, соль и горечь с неописуемо восхитительной ноткой сладости.
— Анна, — сказал он с легким отчаянием. — Айзек, Малкольм и, возможно, этот проклятый фейри могут нас слышать.
Анна открыла рот и укусила — не сильно, ровно настолько, чтобы заставить его замолчать и дать понять, что не сможет оттолкнуть ее.
Чарльз засмеялся, и она поняла, что он сдался. А затем он позволил ей опрокинуть его на спину на влажную землю и расстегнуть молнию на его джинсах, чтобы она могла добраться до него. Как только она почувствовала его обнаженную кожу в своих руках, безумная потребность уменьшилась, от осознания, что он хотел ее так же сильно, как и она его.
Было удивительно, что такая гладкая кожа могла обтягивать что-то настолько твердое. Анна нежно лизнула его, наслаждаясь вкусом, приправленным океанской солью. Она любила его всего, любила звуки, которые он издавал, когда она доставляла ему удовольствие, любила прерывистое дыхание и резкие движения.
Она полностью взяла его член в рот, заявив права на него, человека и волка, самым примитивным из возможных способов.
— Я твой, — сказал он, взяв ее пальцем за подбородок. — А ты моя, — он просунул руки ей под плечи и притянул вверх, пока она полностью не оказалась на нем.
Ее джинсы мешали, поэтому он стянул их вниз и быстро снял с нее туфли и нижнее белье. Чарльз снова нежно усадил ее сверху и скользнул внутрь нее.
Анна закрыла глаза и впитывала ощущение медленного жара, скользкого давления и теплого трения, которые означали, что он принадлежал ей. Затем Чарльз схватил ее за бедра и дал понять, что ей нужно двигаться. И Анна вообще перестала думать.