Честная игра
Шрифт:
— Смелый, — сказал он. — Но он забыл первое правило мужской раздевалки.
— Какое?
— Не суй свой… — Ему не стоило проявлять грубость, поэтому он поправился: — Не связывайся с сумасшедшими, какими бы красивыми они ни были.
Анна фыркнула.
— Ты ее не знаешь.
— Я знаю ведьм, — возразил он. — Они все сумасшедшие.
— А как насчет Мойры?
Мойра была белой ведьмой, которая работала на стаю Изумрудного города. Анна познакомилась с ней пару лет назад, и они быстро подружились.
— За исключением слепых, — уступил Чарльз.
Они
Айзек помог ей взойти на лодку. От нее разило черной магией, когда она приблизилась, и Чарльз удивился, как Айзек это терпел. Мойра, подруга Анны, была белой ведьмой. Обычно от нее пахло травами, специями и магией ее дара. От Холли пахло смертью, застарелой кровью и призраками.
Ведьма посмотрела на Чарльза так, словно могла прочитать его мысли, хотя он чертовски хорошо знал, что это невозможно.
— Что ж, — промолвила она низким, хрипловатым голосом. — Я так много слышала о тебе, Чарльз…
Айзек кашлянул, и она улыбнулась.
— Чарльз Смит. Смотри, у нас даже фамилия одинаковая. Как восхитительно.
— У нее правда фамилия Смит, — сказал ему Айзек.
— Как удобно, — заметила Анна. — Люди подумают, что ты лжешь, даже если это не так.
— Но не вы, — добавила ведьма, и Чарльз поборол желание схватить свою пару и оттащить ее за себе спину, где мог бы лучше защитить ее. — Вы и вам подобные можете определить, лгу я или нет.
— Только если ты умеешь хорошо врать, — ответила Анна.
Хорошая лгунья обманет молодую волчицу вроде Анны, но старый волк вроде Чарльза почти всегда мог отличить ложь.
— Если ты веришь в свою собственную ложь, или если тебе все равно, что ты лжешь, то можешь нас обмануть. На самом деле, нас даже легче обмануть, потому что многие из нас считают себя непогрешимыми. Лично я всегда стараюсь не недооценивать то, насколько хорошо люди лгут.
— Я буду иметь это в виду. — Холли улыбнулась и приняла от Айзека спасательный жилет, затем протянула ему свою сумку, водонепроницаемый брезентовый рюкзак, пока сама надевала жилет. В ней чувствовалось невысказанное высокомерие, которое вывело братца волка из себя. Айзек не был ни ее парой, ни ее слугой, хотя она вела себя, словно это так и есть. Она надела жилет поверх шерстяного свитера.
— Ты планируешь лгать? — с интересом спросила Лесли Фишер.
Анна быстро взглянула на нее, а затем перевела взгляд на Чарльза. Он дал ей понять, что это его не беспокоит, и она расслабилась.
Улыбка Холли стала шире.
— Пока не знаю. Айзек сказал, что вы принесли мне частичку тела Джейкоба.
Гольдштейн занял место рядом с Лесли, прислонившись спиной к корме лодки. Он вытащил из кармана спасательного жилета пакетик, в котором лежал двухдюймовый квадратик кожи и щепотка темных волос, и протянул его Холли. Она взяла его с энтузиазмом ребенка, которому дали леденец.
— Великолепно, — пробормотала она. — Но было бы лучше подождать, пока мы не выйдем в гавань, прежде чем я начну колдовать. Я могу только указать расстояние
Она обошлась недешево. Если бы у них было время, Чарльз мог бы заставить Мойру и Тома вылететь из Сиэтла за значительно меньшие деньги.
— Десять тысяч, — согласился Чарльз.
Лесли присвистнула.
— Неудивительно, что мы не часто консультируемся с ведьмами.
— Ты платишь за лучшее, — самодовольно произнесла Холли. — Можем поднимать парус?
— Мотор, — сказала Анна, указывая на корму. — Парусов нет.
Глава 8
Чарльз стоял на носу лодки внимательно наблюдая как Малькольм, мастерством пирата, обводил «Дакиану» вокруг других лодок и разнообразных препятствий и фальшиво насвистывал «Мэри Эллен Картер», песню о мужчинах, возвращающих затонувший корабль. Если бы Бран был с ними, он точно начал бы подпевать. Отец Чарльза любил импровизированные концерты, особенно когда люди пели или насвистывали песни Стэна Роджерса. Хотя, учитывая пассажиров лодки, «Ведьма Вестморленда» подошла бы больше.
От качки Чарльза начало тошнить, и это была еще одна причина, по которой он не любил океан. Анна стояла на коленях на носу лодки, наклонившись как можно дальше и подставив лицо ветру. Она выглядела такой умиротворенной, что братцу волку захотелось зацеловать ее всю. Но если бы он наклонился, его бы тошно стошнило.
— Меня тоже укачивает, — сказал Айзек, подходя с кормы лодки. Он оперся о консоль и говорил достаточно громко, чтобы перекричать шум двигателя, но не настолько, что их подслушали. — Но становится лучше, как только меня вырвет. — Замет он повысил голос и сказал: — Но я альфа стаи Олд Таун, черт возьми. И не могу позволить себе слабину перед кучей незнакомцев. Они могут найти кусочки того надоедливого продавца, которого я съел прошлой ночью.
Чарльз сердито посмотрел на него.
— Спасибо за мысленный образ.
Айзек запрокинул голову и рассмеялся.
— С тобой все будет в порядке, чувак. Малкольм говорит, что мы направляемся в место, откуда легко добраться до большинства островов. Вдоль береговой линии также много заброшенных складов из-за того, что рыбный промысел пришел в упадок. Это множество мест, где можно удерживать и пытать людей так, чтобы никто не слышал. Ты правда видишь привидений индейцев и разговариваешь с ними?
— Духов, — поправил Чарльз. — В них нет ничего индейского, кроме того, что мы верим в их существование, в отличии от большинства из вас, белых.
Айзек захихикал.
— Не могу поверить, что ты только что назвал меня белым. Но это лучше, чем бледнолицый, хотя это тоже странно. — Выражение его лица смягчилось. — Мой дедушка мог видеть призраков. Когда он был совсем старым, он раскачивался в старом кресле-качалке из темного дерева и рассказывал нам об убийце, который посещал его дом и пытался превратить его жизнь в ад.