Честное комсомольское!

Сначала Юру по всем кочкам несли в ЦК ВЛКСМ. Потом дали премию Ленинского комсомола… Поляков и сегодня не сидит за печкой… Писатель Юрий Поляков – давний друг и автор «Комсомольской правды». В этой книге собраны обширные интервью, которые Юрий Михайлович дал нашей газете, радио и телевидению «Комсомолки» (а конкретнее – журналистам Любови Моисеевой и Александру Гамову) в течение более 23-х лет – с 1996 года! Начиная с эпохи знаменитого поляковского «Козленка в молоке».

Я,

честно говоря, и сам удивился, увидев эту пачку публикаций. Оказалось, их очень много! Но, с другой стороны, а почему нет? Мы Юру Полякова знаем уже, наверное, страшно сказать, лет 30, а то и больше, с той самой его первой скандальной повести «ЧП районного масштаба», опубликованной в 1985-м, которая в тех условиях была, конечно, рискованнейшим экспериментом.

И все потому, что с этим самым «ЧП» он, скорее всего, должен был бы пополнить ряды диссидентов, вечно гонимых, никуда не пускаемых. Уже при одном появлении в издательствах таких «изгоев» в глазах редакторов появлялся нескрываемый ужас. Подобный автор, даже при наличии несомненного выдающегося таланта, был обречен работать дворником или кочегаром в котельной и складывать свои произведения в стол. Одним словом, писателя-смельчака, реальнее всего, подстерегали проблемы и горести: ЦК ВЛКСМ – под неусыпным руководством ЦК КПСС – ну очень не любил подобные правдивые – острокритические произведения литературы.

Но случилось необычайное: повесть напечатали, и она несомненной яркостью и талантливостью автора вызвала необычайный общественный резонанс. Мы тогда были самой читающей страной мира, и автор в буквальном смысле проснулся утром знаменитым! А потом на основе поляковского «ЧП» появился фильм, в котором блестяще сыграл тогда очень молодой Игорь Бочкин. И эротические сцены там были – большая редкость по тем временам! И весьма правдиво написанные картинки пьянок нашей коммунистическо-комсомольской номенклатуры… Все это стало большой революцией в советской литературе, где прежде партийно-руководящая верхушка тактично описывалась – только и сугубо – исключительно в виде мудрой направляющей силы.

Повесть «100 дней до приказа» стала еще одним потрясением для тех, кому мало было первого. Уже эти произведения показывали, что родился не просто талантливый автор, но – литератор, смелый, мужественный, гражданственный.

Так создавалась репутация остросоциального, отчаянного писателя, которая с каждым последующим произведением только упрочивалась. «Работа над ошибками», «Апофегей», «Демгородок», «Небо падших», «Замыслил я побег…», «Грибной царь», «Гипсовый трубач» – вот неполный перечень произведений, в которых выковался редкий дар сатирического афористичного стиля.

Конечно, можно по-всякому относиться к Полякову… На самом деле у него много врагов – как-то вот он умеет этих врагов создавать своим творчеством. Одни до сих пор не могут простить присвоения ему премии Ленинского комсомола. Другие, а именно обиженные комсомольские работники, – точат на него зуб за то, что он прилюдно их «раздел» и показал все неприглядные тайны. Потом это были возмущенные военные…

В последние годы у Полякова появилась другая разновидность «оппонентов и противников», которая в своем неприятии доходит до полного абсурда, обвиняя его уже в том, что он… бездарен! Видимо, иных аргументов нет, ибо любому очевиден его безусловный талант, но он говорит вслух очень неудобные для многих вещи. Досталось ему и за то, что он выразил сомнение в величии писателя Александра Солженицына. Просто пух летел и перья ломались в дискуссии о том, «ху есть все-таки господин Солженицын»: гений и великий писатель земли русской, как Лев Толстой, или же талантливый художественный исследователь жизни, который тоже ошибался, порой был неправ в своих исторических изысканиях и которого, наверное, не стоит, учитывая некоторую спорность каких-то его утверждений, целиком тащить в школьную программу.

В последнее время масла в огонь стали подливать и публицистические статьи и выступления Юрия Полякова, в которых он остро критикует власть с точки зрения государственности и патриотизма. То есть, определенная часть творческой интеллигенции его в который раз заклевала страшно и навешали на него всех собак – за то, что он снова усомнился в очередных постулатах, как с ним случалось и 20, и 30, и 40 лет назад.

Но ведь опять – не испугался плыть против течения, собирая синяки и шишки на этом пути! Ну, и разумеется, этот наш комсомольский парень, обкатав себя в литературе и кино (он, кстати, соавтор сценария знаменитого говорухинского «Ворошиловского стрелка» с Михаилом Ульяновым в главной роли) шагнул на театральные подмостки. Сегодня спектакли по пьесам Полякова идут по всей России, в странах ближнего зарубежья и Европы… К чести наших журналистов и театральный репертуар Юрия не ускользнул от их внимания, а многие его премьеры стали информповодом для острых и увлекательных бесед, ну, и конечно, новых нападок.

Я, кстати, с удовольствием посмотрел в Театре Сатиры спектакль «Чемоданчик» в постановке Александра Ширвиндта, где одну из главных ролей сыграл блистательный Федор Добронравов.

А зачем самому Полякову «Комсомолка»? Во-первых, традиция – в стране нет другого такого крупного издания с «комсомольскими корнями и подходами» – к жизни и творчеству. Ну, а потом, такой Мастер, как Юра, всегда видел и находил в нас, и правильно делал, своих защитников и заступников. В своих статьях и интервью «Комсомолке» Юрий Поляков предстает в разных ипостасях: и как писатель, автор художественных произведений, и как общественный деятель, и как главный редактор «Литературной газеты» (теперь он в ЛГ председатель редакционного совета), и просто как живой человек – с личными переживаниями, радостями, драмами… Ну и, само собой, как писатель, имеющий на все свою собственную точку зрения.

В общем, годы идут, а Юрий Поляков остается по-прежнему конфликтным, ярким, востребованным и не боящимся говорить свою правду.

Нашу правду…

Владимир СУНГОРКИН,

лауреат премии Ленинского комсомола.

Сейчас даже трудно представить себе, чем для моего поколения была пресса, подведомственная, скажем казенно, комсомолу – этой величайшей молодежной организации XX века. Каждый советский ребенок, взрослел и развивался, поднимаясь с уровня на уровень по ступеням молодежной периодики: «Веселые картинки», «Мурзилка», «Пионерская правда», «Костер», «Комсомольская правда», «Смена», «Студенческий меридиан», «Молодая гвардия»… Но «Комсомолка» занимала в сердцах юношей и девушек, обдумывающих житье, особое место. Она во многом формировала личность – мировоззрение, общественные взгляды, нравственные установки, эстетические вкусы, давая целокупный взгляд на жизнь. Удивительное дело, но это была газета, которую взахлеб читали и подростки, студенты, и зрелые люди, и поседевшие к тому времени строители «Магнитки». Как удавалось этого добиться тем, кто делал газету, – для меня тайна. Я сам подписался на «Комсомолку», сэкономив на школьных завтраках, еще до того, как вступил в ВЛКСМ, а вступил я в него в 1968 году.

Любимой моей полосой в КП был легендарный «Алый парус», куда я лет в пятнадцать послал свои стихи, уверенный в том, что по уровню мастерства вплотную приблизился к Пушкину. Отделы писем в периодических изданиях работали тогда с точностью атомных часов, и вскоре я получил вежливый отказ, совет настойчивей работать над стихами и, конечно, не унывать. Я последовал совету, и впервые мои стихи были напечатаны в «Комсомолке» в «Алом парусе» под рубрикой «Письмо без марки» в 1976 году во время моей службы в Группе советских войск в Германии:

Полночный гость в квартиру постучит,Сухая половица где-то скрипнет,А бабушка моя проснется, вскрикнетИ успокоится – дед взял на фронт ключи.

С тех пор мои стихи не раз появлялись на страницах любимой газеты. Мало кто знает, что и нашумевшую повесть «ЧП районного масштаба», написанную в 1981 году, сначала хотели с продолжениями печатать именно в «Комсомольской правде», в этом пытался убедить большое начальство тогдашний главный редактор Геннадий Селезнев. Но начальство колебалось. Во-первых, газета только что с продолжениями опубликовала пространную повесть о райкомовских буднях своего же сотрудника Виктора Липатова, творившего в жанре «конфитюрного реализма». Давать буквально следом совершенно иную, совсем не «кондитерскую» версию комсомольской повседневности было как-то неловко, да и небезопасно при гигантском многомиллионном тираже издания. Во-вторых, уперлась цензура.