Честный Эйб
Шрифт:
— Как вы могли узнать Авраама Линкольна и его лодку? — спросил судья.
— Ваша честь, — солидно сказал Прайс, — я сам ездил на этой лодке. Я переправлялся на ней с берега Индианы на пароход «Поль Джонс» и заплатил за это… доллар!
— Ваша честь, он лжёт! — взорвался Тэйлор. — Доллар заплатил не он, а его спутник Пауэлл. Сам он не платил ни гроша!
— Это не имеет значения, — сказал судья. — Я очень прошу вас, мистер Тэйлор, не топтать мой картофель. Сойдите с грядки и сядьте на скамью… Авраам Линкольн!
Эйб
У Эйба было торжественное выражение лица. Он впервые в жизни выступал свидетелем на суде, и вся эта церемония ему явно нравилась.
Он заявил, что всю ночь спал в доме Тэйлора и на кентуккийский берег не ездил. В качестве свидетеля он выставил жену и двух постояльцев Тэйлора, которые подтвердили его показания.
Судья нахмурился. Дело было того сорта, который в судах называют «гнилой селёдкой». Кто-то из участников этого дела лгал. Если Эйб ездил в Кентукки, то он солгал под присягой. Если он не ездил, то лгали Диллы вместе с Прайсом.
— Ваша честь, — сказал Эйб, — позвольте мне задать вопрос мистеру Прайсу. Можно? Мистер Прайс, скажите, в каком месте берега Кентукки вы видели мою лодку?
— Не знаю, — сердито ответил Прайс. — Я видел, как лодка плыла через реку и в ней сидели двое: ты и мой негр.
— И вы выстрелили?
— Я уже сказал: да, я выстрелил, чтобы помешать покраже моей собственности.
— Вы стреляли с берега?
— Конечно, с берега, а то откуда же?
— Прошу прощения, мистер Прайс… Значит, лодка была далеко от вас?
— Она была на середине реки.
— Почему вы не стреляли раньше?
— А, чёрт тебя возьми, куда мне было стрелять, в темноту, что ли?
— Значит, вы не видели мою лодку на кентуккийском берегу?
Прайс осёкся.
— Гм… лодка была посередине реки.
— Вот именно, благодарю вас, мистер Прайс! — торжественно продолжал Эйб и повернулся к судье: — Итак, ваша честь, единственный свидетель братьев Диллов не видел моей лодки у берега Кентукки. Это потому, что я никогда не перехожу через середину реки. Следовательно, никто не нарушил договора с братьями Диллами?
— Ты прав, мой мальчик, — улыбаясь, сказал Пейт. — Это превосходное рассуждение, прошу всех обратить на него внимание. Никто не нарушил договора.
— Но он подобрал моего негра на середине реки! — воскликнул Прайс.
— Извините, ваша честь, — продолжал Эйб. — Три свидетеля подтверждают, что в ту ночь я не выходил из дому.
— Я ясно видел твою лодку, — сказал Прайс, — её видели и братья Диллы.
— В таком случае, остаётся предположить, что кто-то взял мою лодку, — сказал Эйб.
— Кто именно? — спросил судья.
— Не знаю, ваша честь. Утром я нашёл лодку на своём месте. Мистеру Прайсу придётся доказать, что он в полной темноте видел издали лодку, в которой безошибочно узнал мою, да ещё и меня самого в ней.
— Это правильно, — сказал судья. — Какого чёрта… прошу прощения, каким образом вы, мистер Прайс, можете доказать, что это была лодка Авраама Линкольна, если дело происходило в ненастную погоду, в полной тьме? Секретарь, запишите, пожалуйста: «Братьям Диллам в иске отказать». Кстати, прошу всех свидетелей обвинения сойти с моей капусты!
Судья Пейт очень ловко сбросил с себя мантию, закатал штаны до колен и взял в руки тяпку. Суд был закончен.
На обратном пути Тэйлор похлопал Эйба по плечу и произнёс восторженно:
— Ну, знаешь, Эйб, пусть мне отрежут ухо, если ты не будешь адвокатом! Ловко ты доказал, что тебя не было на другом берегу и что никто не брал твою лодку…
Эйб, который правил лошадью, повернул к паромщику своё длинное невозмутимое лицо и улыбнулся. Когда Эйб улыбался, всё его костлявое лицо со впавшими щеками начинало двигаться, а глаза словно излучали свет.
— Вы уверены, что никто не брал мою лодку?
— Ты же сам говорил об этом на суде!
— Это напоминает мне историю о проповеднике, который предсказал к вечеру дождь. Когда дождь и в самом деле пошёл, проповедник вздохнул и сказал: «Если б я знал, что будет дождь, я прихватил бы с собой зонтик…»
Тэйлор сначала опешил, а потом раскатился таким хохотом, что встречный возчик остановил своих лошадей и выронил из рук трубку.
…Возле берега реки Эйб встретил Тома Белла. Рыжий мальчик подошёл к нему, остановился на почтительном расстоянии и проговорил медленно, словно кто-то выдавливал слова у него из горла:
— Эйб, извини меня, пожалуйста:
— В чём я должен тебя извинить? — удивился Эйб.
— Извини меня за то, что я взял ночью твою лодку.
— Разве ты брал мою лодку?
— Да… Я не хотел, но Маргарет сказала, что человек тонет, и я….
— Человек тонет? Ты имеешь в виду…
— Да, — грустно промолвил Том, — я имею в виду негра Тоби.
Том покраснел. Когда Том краснел, его рыжие волосы казались ярче морковки. На губах Эйба задвигалась медленная, добродушная усмешка.
— Ты честный парень, Том! — сказал он. — И доктор Эллен дал тебе за это доллар?
Том вздохнул.
— Нет, Эйб, я не взял его доллар.
— Почему?
— Потому что нехорошо брать деньги за спасение человека.
— Ты отказался от доллара?
— Да, Эйб, и Маргарет говорит, что это правильно.
Улыбка сбежала с лица Эйба.
— Пожалуй, Маргарет права, — задумчиво сказал он и пошёл вдоль берега Огайо, опустив голову.
Он долго стоял возле своей самодельной лодочки и рассматривал красную полосу на бортах, которую сам нанёс недавно свежей масляной краской.