Четверка несоединяемых

Че Полина

По всему залу было все больше людей и… Нелюдей. Это непривычно и зачаровывало. У Насти все больше проявлялся интерес к новому миру. Или к старому миру, который проявился только сейчас в сознании Насти.

– Как тебе обстановка? – Спросила Катя, сев по-турецки.

– Да. – Кивнула Настя.

То счастливое чувство, когда рядом те, кто словно прошел проверку и не бросил. Они были как никто достойны внимания.

Вдруг

в столовой стало совсем тихо. Будто бы отключили все звуки. Настя было испугалась, но Влад показал на длинный стол-сцену. На ней стоял дедушка. На нем был надета одежда, которую носили на Руси. Рубаха с красными узорами, пояс, штаны, которые назывались портами и лапти. Но это еще что! В его белой бороде были заплетены цветы – ромашки и одуванчики. А шапка сидела на голове ровно, как приклеенная.

Насте очень захотелось спросить, и вправду ли это директор? Ведь ей при его упоминании представилась таинственная личность, которая скрывается, бродя по школе в своем черном плаще, надев капюшон. Но как только мужчина заговорил, все ожидания окончательно рассеялись.

– Здравствуйте, дети. – Директор наивно улыбнулся, становясь похожим на добряка Деда-Мороза. Сравнение, кстати, очень подошло: добрые глаза, бесхитростная улыбка все больше заставляли Настю входить в ступор. – Меня зовут Макар Иванович, и я ваш школьный директор. – Дедушка говорил медленно, как будто разговаривал с пятилетками. А еще очень часто улыбался. Почти на протяжении всей своей речи. – Я очень люблю цветы. – Он сделал паузу и, несерьезными глазами покосился на ромашку.

Настя оглянулась – Катя бесшумно смеялась, как и остальная часть учеников, а Влад, изо всех сил сдерживая смех перед этим зрелищем, тихонько подтолкнул Настю.

– Сейчас его перебьет самая строгая учительница. – Он усмехнулся. – Это уже традиция.

Все существа по выработанной годами привычке уставились на дверь, отвернувшись от Макара. А директор продолжал:

– И в этом году я буду продолжать сажать в бороде свои цветочки…

– Посторонитесь, «Д» с большой буквы! – В столовую с шумом ворвалась самая строгая учительница школы. Даже с виду она походила на злодейку, а уж своими речами и поведением напоминала ведьму.

– А что такое «Д»? – Спросила Настя, точно не рассчитывая на то, что ее услышат. На нее испуганно обернулись – видимо шепот и вправду был громким.

– Что такое? – С наигранным волнением спросила женщина. Ее облегающая черная одежда, высокие каблуки того же цвета, распущенные взлохмаченные волосы заставляли бояться. – Дерьмо, дураки, – Зло начала она, намеренно пытаясь продолжать список, а потом, под странный и, порой стыдящий взгляд директора смягчилась. – Дети. – И после этой фразы она все больше напоминала нежную кошку, которая в любой момент может расцарапать горло.

Ученики начали аплодировать. В том числе и друзья Насти. Ну, девочка поддержала, решив, что после этого собрания надо попытать друзей вопросами о логике собрания.

– Я думаю, – Директор словно выдавливал из себя слова, как ребенок. – Марлус сама вам расскажет о школе. А я пойду сажать цветы. – Макар Иванович словно разговаривая сам с собой смешно присел и исчез.

– Это нормально, нет? – Шепотом возмутилась Настя.

Катя не прекращала смеяться, а Влад, чтобы не сорваться, закрыл лицо руками.

Настя же решила молча с интересом наблюдать за действиями строгой учительницы. Она постоянно кричала, всех оскорбляла, но что интересно – это то, что никого это не удивляло. Ну, кричит учитель на учеников, унижает, и что? Ну, ходит в вызывающей одежде. А Марлус, как назвал ее директор, начала рассказ.

– Итак, учащиеся. – Вежливые слова и НЕоскорбления исходили из ее уст с трудом. – Этот учебный год сулит быть жестким, сложным и неприятным. Прямо, как я люблю. – Он злобно засмеялась, потерев ладони, кстати, ногти которых были больше похожи на острые когти в фиолетовом маникюре. – Еще хочу вам напомнить то, против чего я всегда категорически против: больше дружбы и всего остального. – Ее передернуло, и женщина поморщилась. Ведь, по закону в школах должны царить любовь и дружба. – Слова даже своим произношением вызывали у Марлус О Малун неприязнь. – Прошу не распространять слухи о друг друге и учителях. Этим буду заниматься я. – Женщина сверкнула глазами, которые были разукрашены яркими черными тенями. – Остальное знаете. Не обижаться, не драться… Не оскорблять, не жить… То есть не бить, извиняюсь.

Настя подумала, что эта учитель – ходячий ужас в красивых доспехах! Но в столовую начали заходить остальные учителя. Как сказала Катя – все по старой традиции.

Конец ознакомительного фрагмента.