Четверка
Шрифт:
Первое, что услышал Лечила, очутившись в глухом лесу, был жалобный вой мальца и отчаянный вопль Ходока: - Хиль!
И он, вытянув руки на звук, воззвал к силе. И сила откликнулась. Точно так же, как в игре, руки окутало белое сияние.
– Да не меня хиль, брата!
– услышав в голосе мальчишки слезы, Сашка, наконец, сообразил посмотреть, что случилось. Ходок, неудачно приземлившись при переходе на дерево, упал, сильно подвернув ногу. Впрочем, может, и сломал, но, получив помощь хилера, он уже восстановился и рванул к брату. С мальцом дело обстояло хуже - острый обломок дерева пропорол ему бок, и сейчас Гусь жалобно скулил от боли, зажмурив глаза,
– Сейчас я, сейчас, - забормотал Сашка. Маны оставалось немного - перед глазами, как в игре, дрожала быстро уменьшающаяся зеленая полоска. С перепугу он слишком много сил вложил в лечение портальщика. Но белое сияние вновь окутало правую руку, и хилер, рухнув на колени возле лежавшего на сломанном дереве мальчишки, дотянулся до страшной раны, глухо бормоча: -"Исцелись! Да исцелись же ты,..., к черту, наконец", - и левой рукой осторожно вытягивая застрявший в боку обломок.
Сила потекла тонкой струйкой, заживляя, обнуляя ману, вытягивая жизненные силы. Кровотечение резко прекратилось, и края раны стянулись, образовав уродливый шрам. Испуганный мальчишка, почувствовав, как уходит боль, еще раз жалобно всхлипнул и открыл глаза. Потом, с ужасом поглядев на шрам, снова захлюпал носом.
– Да будет тебе, хватит, - неловко одернул его брат.
– Не болит ведь уже!
– Все, больше не могу. Ну что, Ходок, бесполезный я хилер, да?
– не удержавшись, сквозь зубы сказал Сашка, убирая руки. Накатившая слабость не дала встать, и он попытался вытянуться на хвойном опаде, но стволы стояли слишком близко, и парень, свернувшись в клубок, схватился за голову, пытаясь унять дикую боль.
– А больше и не нужно. А дар силен, - с восхищением сказал кто-то.
– Восстановление жизни, надо же!
Голос был женский, звонкий и глубокий. И говорили, при этом, на чистом русском языке. Странно. Сашка ничуть не сомневался, что они куда-то попали. Вот только узнать бы точно, куда.
Из-за деревьев, словно отделившись от царившего в лесу зеленого сумрака, вышли несколько фигур. К глубокому разочарованию Сашки, их нашли вовсе не эльфы - так, обыкновенные люди. Эльфам он обрадовался бы больше.
Женщина, нет, все-таки девушка, несмотря на очевидную молодость и красивый голос, оказалась совершенно бесцветной. И уши у нее были не острыми, а небольшими, обычными. Тощая и высокая - на голову выше Сашки, - одета она была, как бомжиха, в бесформенную, серую полотняную рубаху, большую не по размеру, и черную длинную юбку ниже колен, из-под которой виднелись грубые мужские башмаки. На бледном лице, зеленоватом в лесных тенях, выделялись только темные брови вразлет и ясные серые глаза. Ну, глаза, может и правда, красивые, признал Сашка, но далеко не эльфийские. Светлые волосы были убраны в тугую длинную косу, не выпускавшую на свободу ни единой вольной прядки.
За руку "бомжихи" держался невысокий подросток, неожиданно смуглый и темноглазый. Странный парень, ничего не замечая вокруг, казалось, смотрел на что-то внутри, видимое что-то ему. Слепой?
– Меня зовут Мариоанна, - сказала чужачка, заметив пристальный Сашкин взгляд.
– Марьиванна?
– с ехидцей переспросил Лечила. И услышал, как тихо хихикнул Гусь. Имя и ему показалось смешным. Действительно, попали в неведомые края и сразу наткнулись на училку.
– А ты вообще, Игореха, давай поднимайся, симулянт, - сердито окликнул его брат.
– Зажило уже все.
И вправду, целительское заклинание закончило действовать, и теперь на месте багрового рубца, сквозь порванную одежду, на раненом боку мальца, которого, как выяснилось, звали Игорем, едва выделялась розовая полоска восстановленной кожи.
– Да я сейчас, Витек, - суетливо заворошился Гусь, поднимаясь.
– Просто вот они пришли, большие, я и засмотрелся.
Только сейчас Сашка рассмотрел и остальных чужаков. За спиной девушки стояли двое крупных парней, похожих, как близнецы, в высоких сапогах, темных холщовых брюках, зеленых рубахах с широким воротником, безбородые, коротко стриженые и простоволосые. Поверх рубах на них были классные кожаные куртки, а за плечами виднелось что-то вроде длинных рюкзаков. И сапоги у парней были отличные, тщательно выделанные, даже на вид мягкие и надежные, явно получше, чем у девчонки - вода не пройдет! Сашка даже позавидовал: в Питере такие стоили бы туеву хучу денег.
– Охотники наши, приютские, Касьян и Дамиан, - объяснила МарьИванна.
– Мы за вами пришли.
– А я Видян, - встрял в разговор странный парнишка. Глаза его прояснились, словно он только сейчас заметил чужаков.
– Это я вас увидел и их привел, вы - смешные, - в голосе его мелькнул огонек интереса, он окинул взглядом пришельцев, но, запнувшись на полуслове, вдруг снова отключился, уйдя в себя.
– Видящий он, из родовитых, да вот, тоже остался сиротой, - непонятно объяснила МарьИванна.
– А вы здесь откуда, с аэролета упали? Заморцы?
– поинтересовалась она.
Мальчишки растерянно переглянулись.
– Ну, вроде того, - смущенно пробормотал Ходок. Легенду обсудить они так и не успели.
– А это ты, что ли, будешь из благородных?
– Сашка сначала даже не понял, что девушка обратилась именно к нему.
– Дар у тебя больно силен. Какой род, какой клан? Зовут как?
– Легчилин я, Александр. Зовут обычно Лечилой, - едва преодолевая накатившую слабость, Сашка неопределенно пожал плечами. Родителей он не считал благородными ни в каком смысле. Отец был бизнесменом, мать - врачом. Они разбежались давно, лет пять назад, оставив сына питерской бабке с отцовской стороны. У обоих уже были новые семьи, другие дети.
Мать неплохо устроилась в Москве, и изредка звонила узнать, как дела. Очень редко. Отец иногда забегал, оставлял бабке деньги на внука, дарил подарки на день рождения. Бабушка, Валерия Дмитриевна, бывшая учительница, Сашку любила, хоть и не баловала, но в последние годы часто болела.
Наверное, поэтому он и хотел стать врачом - боялся остаться совсем один. Да только шансов было немного: учился Лечила средне - из предметов ему нравились только биология и химия, все остальное тянул на троечки, лишь бы бабка не ругалась. Она вот гордилась старой фамилией и тщетно пыталась воспитать из внука мальчика из хорошей семьи. Наверное, у нее это получилось. Он даже травку ни разу не пробовал, хотя ребята в классе предлагали. Зато крепко подсел на виртуал.
Стоило обучение в медицинском немало, а после школы Сашке светила армия, а там - как жизнь вывезет. Потому он и стал хилером в игре. Компьютер ему подарил отец на позапрошлую днюху, а играл он по-настоящему в виртклубе на Лиговке. Почасовая аренда капсулы стоила недешево, зато давала полное погружение: виртуал помогал забыть о невеселом реале. А тут он вдруг попал. И у него открылся дар.
Сашка недоверчиво посмотрел на собственные руки - такие же, как обычно, грубые, поцарапанные, с коротко обкусанными ногтями. Неужели совсем недавно их на самом деле окутывало белое сияние исцеления? Может, они с парнями и правда провалились в игру?