Четверка
Шрифт:
Мальчишки повиновались безропотно, и, не сговариваясь, отправились прямо в свою пристройку - им было о чем подумать и что обсудить.
– Понял, не я это виноват!
– торжествующе заявил Сашке Ходок, когда они, наконец, вошли в комнату и расселись по топчанам.
– Тебя призвали, а мы с Игорехой просто попали под горячую руку.
– Не виноват? Да не ерунди, - огрызнулся Сашка.
– Сам слышал - две недели они своего Ярилу вызывали, и ничего. А тут вдруг получилось. Ничего странным не показалось?
– Ну, может, совпало что-то в тот момент - там положение планет, магический резонанс...
– уже менее уверенно
– Хватит уже решать, кто виноват, - сказал он.
– Без тебя нам отсюда не выбраться. Не верю я этим волхвам. И если для князя ихнего Ярила хоть как-то расстарался, то возвращать нас домой и тратить такие силы им ни к чему.
– И что ты предлагаешь? Не лечить?
– скептически спросил Витька.
– Отчего же не лечить, лечить. И сразу. Может, нас хоть из благодарности тут немного подержат, не прибьют. Буквам там научат, краеведению. Но!
– он поднял вверх указательный палец, привлекая внимание. И все, включая отключившегося было Видяна, внимательно посмотрели на него, и Сашка повторил: - Но ты будешь тренировать свой скилл постоянно, и начнешь прямо сейчас. А ну изобрази, что ты там вытворял во дворе перед переносом!
Ходок, не говоря ни слова, попытался повторить злосчастную фигуру переноса под заинтересованными взглядами остальных. Первые четыре попытки были забракованы сразу же живыми свидетелями. Сашка с Гусем, оказавшимся неожиданно наблюдательным, ожесточенно спорили, вспоминая детали, уточняя жесты и позы до тех пор, пока уставший портальщик не осел кулем на топчан, не добившись видимых успехов. Потом его снова гоняли, пока не надоело, и Лечила устало сказал:
– Нет, дело не в мелочах. Мы упускаем что-то важное, принципиальное.
– Может, то, что у меня просто нет маны?
– понуро сказал замученный экспериментатор. Больше трех десятков бесплодных попыток довели его до отчаяния.
– Хреновый я портальщик, и все. А еще пятидесятый левел... Только напрасно болтал.
– Болтал, - осенило целителя.
– Все верно. Ты ведь при этом еще что-то болтал. Что это было? А ну повтори! И цель, цель выбери точно!
– Да я просто повторил несколько раз "путь", "путь", как в Игре, ну а цель... Пусть подбросит к дверям, - и мальчишка изобразил уже обрыдший жест, указывая правой рукой в дверной проем. И в следующее мгновение уже сверзился у самого порога, едва не впечатавшись лицом в приоткрытую дверь.
– Ура!
– тихо прошептал Гусь.
– сработало!
– Он подбежал к брату, и помог ему встать.
– А домой переправить сможешь?
Ошеломленный Сашка, так до конца и не веривший в успех, сильно ткнул Видяна локтем в бок:
– Ты ведь это тоже видел, да? Мне не померещилось? И правда, ура?
Прорицатель, зашипев, молча отодвинулся, а окрыленный Ходок подбежал к Сашке и радостно потряс ему руку.
– Сработало! Вижу! Ману увидел! Полоска, оранжевая, - восторженно забормотал он.
– Но пока домой никак - у меня до дверей еле маны хватило. Процентов пять всего осталось. Это же еще сколько теперь ждать, пока снова заполнится.
– А потом снова тренироваться, - подтвердил Лечила.
– ты пока отдохни. А потом еще раз попробуй. Учти, что тебе не только себя переносить надо, а еще двоих. В следующий раз с Гусем переместишься.
Витек с сомнением оглядел брата, прикидывая, не тяжеловат ли, а Видян неожиданно поправил:
– Не двоих, а троих. А может, и четверых.
– Это тебя что ли? Тоже в наш мир хочешь попасть? А четвертый тогда кто?
– удивился Сашка. Надо же, статуя заговорила!
– Ну третьим меня, да только в ваш мир мне не надо, - сказал провидец.
– Ты ведь все равно тренироваться будешь, заодно меня неподалеку подбросишь. А мне в Темнолесье надо, в Темень, брата старшего искать. Брат у меня там, Святослав, еще до крушения пропал. Ведьма присушила. А четвертый - неужто не угадал?
– МарьИванна?
– почти не сомневаясь, озвучил Сашка.
– Она, - подтвердил видящий.
– Сказала, куда угодно, лишь бы подальше. Не даст ей покоя княжич. А там, глядишь, с братом познакомлю. Вдруг сладится у них.
– Мечтатель, - хмыкнул портальщик. Сейчас, после такого прорыва, ему все казалось простым и возможным. А Сашка почему-то подумал, что знает, какой у училки дар - это точно очарование. Ведь ни кожи, ни рожи, а кто бы ее ни увидел, сразу ни о ком другом помыслить не может. Зря ее Видян брату сватает, она сама, пожалуй, та еще ведьма.
За тренировками и болтовней за окнами совсем стемнело. Братья, утомленные тяжелым днем, прикорнули поспать, Видян завис, погрузившись в свои таинственные видения, а Сашка, кое-как устроившись на жестком топчане, все еще завороженно глядел на собственные руки, время от времени вызывая белое свечение, чтобы убедиться - вот она сила, никуда не ушла. Почему-то казалось, что если он сейчас заснет, то завтра снова проснется обычным мальчишкой, занудой и задротом без капли магии. За этим занятием его и застала МарьИванна. Училка пришла в темном плаще с капюшоном. В руках она держала еще две такие же накидки.
Они немного поспорили, стоит ли будить братьев и тащить с собой в Храм, но Сашка настоял. Его неожиданно поддержал Видян - приметы настойчиво твердили, что Снегиревы там будут нелишними, Ходок уж наверняка.
Портальщика удалось разбудить легко, а крепко заснувший Игорек долго упирался, но услышав, что его хотят оставить "на хозяйстве" одного, сразу взбодрился и вскочил.
Ушли они тихо и незаметно через небольшую прореху в живой изгороди, и минут пятнадцать молча брели, не таясь, по направлению к притихшему городу. Если в Листвянке и была бурная ночная жизнь, то точно не слишком шумная. Когда вдали уже виднелись городские огни, и всем показалось, что можно расслабиться, перед путешественниками, словно из ниоткуда выросли три огромных мужских фигуры. В свете городских огней можно было разглядеть звероватые рожи и торжествующие ухмылки бандитов. А зажатые в лапах ножи не оставляли сомнений в их намерениях.
Сашка ожидал сакраментального: "Кошелек или жизнь?", однако разбойники молча разглядывали будущих жертв, сосредоточившись на фигурке девушки.
Вот тебе и дивный новый мир, подумал Лечила, остро сожалея об отсутствии шокера или хотя бы самого завалящего ножа. В голову ничего не приходило, и он инстинктивно сделал единственное, на что был способен - поднял руки, немедленно окутавшиеся белым сиянием, в свете которого морды нападавших показались еще страшнее. Сашка на мгновение замер, пытаясь сообразить, как целительской магией можно убить или хотя бы проклясть, как вдруг все трое резко упали на колени, отбрасывая ножи и закрывая лица руками, словно пытаясь защититься от безжалостной угрозы.