Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]
Шрифт:
— В чем дело, Дисюин? Что с вами стряслось?
— Патрон, он вернулся!
— Кто вернулся?
— Он! Мальчик! Жорж Дерми!
— И когда же?
Хладнокровие комиссара, казалось, лишь усилило возбуждение Дисюина. Однако он тут же постарался взять себя в руки.
— Совсем недавно. Не более получаса назад, — ответил он уже более спокойно. — Он явился домой — один, пешком, словно ничего не случилось. Его отец позвонил нам и сообщил об этом.
Паолини встал и потянулся за шляпой. Застегивая плащ, он сказал:
— Ну что ж, пойдем посмотрим на Жоржа Дерми.
По пути на Фош-авеню комиссар с видимым безразличием смотрел в окно, не произнося ни слова. Дисюин, хорошо изучивший привычки своего шефа, тоже молчал. Ему ли не знать, что, когда на лице комиссара появляется это отрешенное выражение, это означает, что он интенсивно над чем-то размышляет.
Полицейский автомобиль свернул в ворота и остановился у облицованного розовым камнем парапета. Все тот же личный секретарь Дерми, одетый с той же элегантностью, встретил их.
— Как состояние мальчика? — спросил Паолини.
— Все в порядке. Конечно, он несколько потрясен случившимся, но этого и следовало ожидать. Вообще же он чувствует себя неплохо.
— А что с гувернанткой?
— К сожалению, мальчику ничего не известно о ее судьбе.
Паолини понимающе кивнул.
Секретарь проводил их в кабинет хозяина. Ожидающий полицейских Дерми окинул их холодным взглядом.
— Я думал, что вам, вероятно, следует узнать эту новость, и распорядился, чтобы вас информировали о возвращении Жоржа.
— Я признателен вам за то, что вы об этом позаботились, — сказал комиссар. — Могу ли я увидеть мальчика?
— Он сейчас в постели. Врач уже осмотрел его. Мальчик чувствует себя неплохо. Конечно, он немного испуган, угнетен… С ним его мать. Пойдемте.
Они последовали за банкиром по длинному коридору, выложенному мрамором. В конце его Дерми остановился у закрытой двери и постучал.
— Войдите!
Комиссар вошел в детскую. На стенах, обтянутых голубой тканью, висели большие мохнатые игрушки и яркие картинки; под ногами лежал ворсистый розовый ковер. На кровати, среди подушек, Паолини увидел белокурую головку Жоржа. Рядом с ним сидела Эдмон Дерми, держа сына за руку.
— Ах, месье комиссар!.. Жорж здесь… Он вернулся… — дрожащим голосом произнесла она.
Паолини улыбнулся. Ему казалось, что сейчас мадам Дерми — утомленная, со следами бессонницы на прекрасном лице и с темными кругами под глазами — выглядит куда красивее, чем на любой фотографии в вечерних парижских газетах. Приятно видеть на ее лице вот эти морщинки, отнюдь не являющиеся следствием утомительной жизни светской дамы…
— Ну, как дела, мой мальчик? — спросил Паолини, сев на стул возле кровати. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — ответил мальчик, внимательно глядя на него своими голубыми, не по-детски серьезными глазами.
— Ты знаешь, кто я такой?
— Да. Вы из полиции. Вам было поручено найти меня.
— Совершенно верно.
— Только вот вы меня не нашли.
— Жорж! — воскликнула в смущении мать.
— Мальчик прав. Я действительно не смог его найти, — сказал Паолини. — Так как же тебе удалось вернуться сюда, Жорж? — обратился он к ребенку.
— Я удрал от них.
— А где ты находился?
— В подвале какого-то дома.
— Ты можешь сказать, где находится этот дом?
— Нет, этого я не знаю, — ответил Жорж. — Когда они похитили нас, то сразу заклеили нам глаза липкой лентой.
— Они тебя обижали?
— Нет.
— А мисс Линч?
Лицо мальчика сжалось.
— Я… Она… Я не знаю… — прошептал он.
— Мисс Линч не смогла убежать вместе с тобой?
— Нет.
— Почему?
— Эти люди… они повезли меня сегодня куда-то на машине, а мисс Дороти осталась в этом подвале. Когда машина где-то остановилась, я сорвал повязку, которая была, у меня на глазах, выскочил из машины и убежал.
— И они не погнались за тобой?
— Они не смогли сделать это. Я бежал быстро, а на улице были люди… много людей, — ответил Жорж.
— Кто был в этой машине?
— Я не знаю… — ответил Жорж, избегая взгляда комиссара. — Ведь они завязали мне глаза.
— Понимаю. Но ведь ты, наверное, слышал их голоса? И в машине, и в подвале.
— Да. Там их было несколько… может быть, четыре или пять, а больше я ничего не могу сказать.
— Но они, наверное, обращались друг к другу? Называли фамилии или имена?
— Нет, — ответил Жорж, не глядя на полицейского.
Паолини молча кивнул. Все это казалось ему странным, очень странным. И рассказ маленького Дерми, и его поведение.
— А где именно тебе удалось убежать от них? — спросил он.
— Возле парка Монсо, — ответил Жорж, а потом, повернувшись к матери, сказал: — Мама, я устал. Мне хочется спать.
— Да, да, мой дорогой. — Мадам Дерми склонилась над сыном. — Вы, конечно, понимаете, месье комиссар…
— Разумеется, мадам, мальчику нужен покой, — ответил Паолини, вставая. — Спокойного сна, Жорж.
— До свиданья, месье.
Эдмон Дерми заботливо и нежно поправила одеяло, под которым почти скрылась светловолосая головка ее сына, и направилась к двери. Паолини на цыпочках последовал за ней.
Они нашли Андре Дерми в его кабинете. Банкир курил в компании Дисюина, казавшегося несколько смущенным.
— Итак, месье комиссар? — обратился Дерми к Паолини.
— Мальчик не сказал ничего существенного, — ответил комиссар. — Он не видел преступников, не слышал их имен, не знает, где находится дом, в подвале которого его и мисс Линч держали похитители.