Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]
Шрифт:
— Бедная малютка! — воскликнула мадам Дерми. — Эти звери… кто знает, что они сделают с бедной девочкой!
Паолини молча кивнул.
За дверью послышался легкий шум — кто-то шел по коридору. Дверь отворилась, и появился Жорж — босой, в голубой пижаме. Он остановился на пороге, не выпуская из пальцев ручку двери.
— Так где же он находится, этот дом?
— Понимаете… — Мальчик замялся. — Когда меня посадили в машину, повязка немного сползла, и я кое-что мог видеть. Дом этот находится на улице Таписвер, я прочел название из-под повязки. Возле дома в саду стоит часовня. А немного дальше, в стороне от дороги, я видел большой дом, похожий на крепость.
— Дисюин! — приказал комиссар. — Немедленно пошлите туда людей. Столько, сколько сочтете нужным. Видимо, этот дом находится в пригороде. Улица Таписвер, часовня в саду, здание замкового типа… Найти будет нетрудно.
— Скорее всего это возле Панти, — сказал детектив уже по пути к двери.
Он вышел. Комиссар подошел к мальчику, все еще стоявшему у порога.
— Ты молодец, Жорж, — похвалил он. — И ты очень нам помог.
Жорж то ли опустил голову на грудь, то ли медленно кивнул, повернулся и, не сказав ни слова, убежал.
— Картинка что надо! — пробормотал комиссар, разглядывая Бертини, который молча сидел на ступеньках у входа в небольшую виллу и смотрел на Паолини ненавидящими глазами на жутко изуродованном лице.
Виллу окружал неухоженный сад с сильно разросшимся кустарником. По посыпанной песком дорожке санитары уносили Паоло, так и не пришедшего в сознание. Здесь же лежал Тони, вынесенный из подвала; из широкой раны на его затылке сочилась кровь.
— Похоже, что ему основательно повредили череп, — сказал один из санитаров.
— Ну и дела! И всему этому придется дать достаточно убедительное объяснение, а, Бертини? — Комиссар присел рядом с корсиканцем, которому ватным тампоном удаляли кровь с лица.
— Ну и удивил же ты меня. Так что прими мои поздравления. Никогда бы не поверил, что человек с твоим авторитетом сунется в столь грязную историю. Я считал тебя умнее, Бертини. Ты разочаровал меня.
Корсиканец пожал плечами. Меньше всего на свете хотелось ему сейчас отвечать на вопросы комиссара. Так глупо засыпаться! Ну что ж, за глупость полагается расплачиваться, и он пройдет через все, что ему предстоит, как подобает настоящему мужчине.
— Если я и скажу вам все, комиссар, вы мне все равно не поверите, — буркнул он.
— Вне всякого сомнения. Но ты все-таки скажи.
Паолини и Бертини знали друг друга с незапамятных времен. В самом начале своей карьеры Паолини, тогда еще никому не известный маленький инспектор полиции, столкнулся с Бертини, промышлявшим в то время в Марселе. С тех пор он сумел попортить своему земляку немало крови, расследуя его деяния.
— Ну, если вы хотите… Так вот, этот парень с пробитой головой — это Тони. Я иногда помогал ему, — начал Бертини. — Дело в том, что он мой дальний родственник, племянник моей кузины, переселившейся давным-давно в Сицилию. Что делать, приходится заботиться о парне…
— И это очень мило с твоей стороны, — вставил Паолини.
— И вот, значит, сегодня он пригласил меня поиграть в покер. Сказал, что к нему придут еще двое приятелей. Я сделал глупость и согласился. Мы все собрались здесь, началась игра, и тут один из парней, которого я совсем не знаю, потянул из рукава карту. Тони это заметил, схватил ловкача за руку. Слово за слово, началась потасовка. Конечно, мне пришлось вмешаться — ведь Тони мне не чужой…
— Да, да, он твой сицилийский родственник.
— Мне врезали кулаком по носу, и я тут же вырубился. А когда очухался, вы уже были здесь.
— А Тони врезали по голове в подвале, — покачал головой комиссар. — Что за невезуха… Кстати, а куда подевалась эта англичанка?
— Англичанка? Какая англичанка?
— Англичанка по имени Дороти Линч. Гувернантка сына супругов Дерми. Вы же похитили ее вместе с мальчиком.
— Полегче, комиссар, полегче! От таких вопросов можно и умом тронуться! — Бертини демонстративно заткнул уши. — Думаю, что в моем возрасте да еще и в таком состоянии меня нельзя так волновать. Какая-то англичанка, какой-то мальчик, которых вы собираетесь повесить на меня…
— Выше голову, Бертини, — дружелюбно посоветовал комиссар. — На твое счастье, мальчик жив и здоров. Но если не будет найдена девушка и выкуп, to я тебе не позавидую. Ты ставишь на кон свою голову.
Бертини побелел, как мел. Он отлично понимал, чем сейчас рискует. Старый уголовник знал законы и понимал, что его ожидает.
— Теперь еще и выкуп! — воскликнул Бертини. — О каком выкупе вы говорите?
— Выкуп в три миллиона новых франков. Разве это не здорово звучит?
— Три миллиона франков! — охнул Бертини. — Месье комиссар, да я за всю свою жизнь не видел столько бабок!
— Кстати, о подвале… — продолжал Паолини так же спокойно. — Я там побывал, и у меня сложилось впечатление, что его приспособили для того, чтобы там могли жить два человека, скрытые от нескромных взоров. Между прочим, в этом самом подвале валяется на полу разодранная женская одежда.
Взгляд черных, пронзительных глаз Бертини встретился со взглядом комиссара.
— Разорванная одежда?
— Да. Похоже, что какую-то девушку там раздели… несколько бесцеремонно. Надеюсь, тебе понятно, что я имею в виду? И там же валялся этот твой родственник Тони, которому ты протежируешь, а его череп был раскроен чем-то тяжелым. Так что за сцена разыгралась в этом подвале?
— А я откуда знаю? — огрызнулся Бертини. — Задайте этот вопрос Тони. А что касается меня, то я вообще не знал, что в этом доме есть подвал.
— Значит, ты ничего обо всем этом не знаешь?
— Абсолютно ничего.
— В таком случае я, пожалуй, удивлю тебя. Дело в том, что я это знаю.
— Что вы знаете?
— Я знаю, где находится гувернантка и три миллиона франков.
Тяжелый взгляд Бертини снова скользнул по лицу комиссара. За свою бурную жизнь корсиканец накопил немалый опыт общения с работниками полиции, а комиссара Паолини знал особо хорошо — ведь именно ему он был обязан двумя отсидками в тюрьме, да и других деятелей уголовного мира комиссар пересажал предостаточно. Не в обычае Паолини было блефовать: если он что-то утверждал, то дело обстояло именно так.