Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]
Шрифт:
— Назвал имя?
— Сказал мне просто «друг», и ничего больше.
Характерный визг тормозов донесся с улицы, сопровождаемый криком женщины. Жюльетта Дравиль вздрогнула.
— Как скоротечно все, — произнесла она, словно размышляя вслух. — Несчастные случаи, любовь, смерть…
Клид не ответил. Хорошо, что Жюльетта Дравиль обещала говорить правду, но у него было смутное чувство, что она что-то скрывает. Что же в конечном счете? Ибо не могло все быть так просто, как она излагала. Он был совершенно убежден, что история о женщине, сыгравшей роль вестника судьбы, слишком надуманна. Но чего он не понимал, так это почему Жюльетте Дравиль пришла в голову подобная мысль, как и того, что она от этого ждала. И еще меньше — почему она обратилась к нему, а не связалась обычным путем с полицией. С ними это могло бы проскочить. «Роман безутешной возлюбленной» их вполне бы устроил, почему бы и нет? В полиции так сентиментальны…
«Но все-таки, чего она ждет от меня? Чем я ее устраиваю в этой истории? Что я создам ей алиби? Что я позволю исчезнуть трупу? Что я загримирую убийство в самоубийство? Что примусь сваливать вину на другого? Вместо прямого ответа она продолжает морочить мне голову, словно полному идиоту. Возможно, она подумывала предложить мне взятку за укрывательство ее мерзких деяний. Но видя, что план не удался, решила меня разжалобить». Клид удовлетворенно улыбнулся, констатируя про себя: «С ума сойти, до чего могут иногда дойти даже умные женщины».
Когда он вновь посмотрел на Жюльетту Дравиль, та расправляла складки на платье. Внешне она вроде бы расслабилась, но неуверенные жесты разоблачали показное спокойствие. Она, должно быть, изо всех сил старалась взять себя в руки, мобилизовав всю свою волю.
Слышно было, как горничная напевала в соседней комнате, изрядно фальшивя и неприятно спотыкаясь на высоких нотах, непривычных для ее простенького голоса. Клид едва преодолел желание крикнуть, чтобы она заткнулась. Его удержало только нежелание попасть в глупое положение.
Он поднялся, прошелся по салону. Об обстановке можно было спорить. Представлены там были все стили, и все выглядело случайным. Старинный Севр привлек его внимание и на мгновение задержал взгляд. Прекрасная вещь. Подлинно прекрасная. Что она делала в этой странной компании? Подарок, помещенный здесь из простой любезности?
Клид уже готов был задать вопрос Жюльетте Дравиль; ему не терпелось узнать, не ошибается ли он. Но потом он решил, что и так потерял много времени. Картины были столь же заурядны, как и мебель. Огромное количество нечищеного серебра… Да, состояние Дравилей явно не из глубокой древности.
Он вновь остановился перед хозяйкой. Их взгляды встретились. Клид смотрел холодно и тяжело. Теперь у детектива была своя версия происшедшего.
— Где вы нагнали вашего мужа?
Вопрос был задан твердо и холодно. Ему показалось, что она вздрогнула. Но это был лишь миг: легкая дрожь губ, не более.
— Но я его не нагоняла, — запротестовала она.
Клид не настаивал. Он снова повернулся к старинному Севру. Вопреки удивительной силе воли Жюльетта Дравиль не смогла противостоять ему. Прямые вопросы ее сбивали. Клид подбросил свой случайно, она на него не ответила. А был ли он готов утверждать, что она накануне встречалась с мужем там, куда он отправился? В Блуа, по ее утверждению, или где-то еще? Убила ли она мужа? Вот на что ему предстояло дать ответ.
Служанка затянула новый романс. Клид шагнул к дверям и велел ей замолчать. Девушка беспрекословно повиновалась. Он вернулся назад. Закинув ногу на ногу, Жюльетта Дравиль болтала розовым шлепанцем.
Зазвонил телефон. Хозяйка взвилась, как пружина. Клид уже держал руку на аппарате.
— Комиссар Винсен, полиция. Я хочу поговорить с мадам Дравиль.
Клид не задумался ни на секунду.
— Я брат мадам Дравиль, — ответил он.
Жюльетта Дравиль хотела вырвать трубку, он оттолкнул ее, не сильно, но решительно.
— Хорошо, очень хорошо, — пробормотал комиссар.
— Моей сестры нет, — быстро продолжал Клид. — Если хотите, можете связаться с ней примерно через час. Или можете передать через меня…
У Винсена вырвался вздох облегчения.
— Мне бы хотелось, дорогой месье…
— Визор, комиссар.
— Месье Визор, — послушно повторил Винсен. — Это дело деликатное. Ее муж найден в 2 часа убитым в номере отеля по улице Жанны д’Арк в Орлеане. С пулей в сердце. Нас только что известили…
Клид не мог не выругаться. Комиссар продолжил.
— Прошу прощения, месье… Ви…
— Визор, — вежливо повторил Клид.
— Благодарю. Я был, быть может, грубоват. Пожалуй, лучше, если вы все сами объясните сестре…
— Естественно, — подтвердил Клид. — Рассчитывайте на меня.
— Посоветуйте ей, — продолжал Винсен, — не уходить из дома. Нам будет нужно…
Он нес околесицу, бедняга. Клид вообразил его поправляющим галстук или стучащим пальцами по столу. Это позволило ему найти нужное слово: «освидетельствование».
Клид повесил трубку, поблагодарив. Неизбежность встречи с Винсеном немного его расстроила.
— Что это? Чего хочет от меня полиция? Он мертв, да? Его убили?
Жюльетта Дравиль набросилась на него с вопросами, задавая их замогильным голосом. Клид прислонился спиной к стене, непроницаемый, с оценивающим взглядом. Мертвенно-бледная женщина принялась его трясти. Он не шелохнулся.
— Ну ответьте же, скажите что-нибудь, не оставляйте меня в неизвестности, я имею право знать!
Она уже кричала. Клид сознавал, что она так просто не сдастся. Ему даже доставляла известное удовольствие мысль, какой камень повиснет на Винсене.
— Полиция просит вас не покидать квартиру, — нейтрально сообщил он.
Она взвилась.
— Где Жан? Я хочу поехать к нему. Быть может, я ему нужна…
Клид зло оборвал ее:
— Конечно нет, вы о нем уже позаботились.
Он почувствовал, как у нее ослабели руки, но даже не шелохнулся, когда она упала навзничь, — ограничившись звонком горничной, и ушел в соседнюю комнату в поисках другого аппарата.
V
«Предположение об убийстве с целью ограбления, выдвинутое полицией, не выдерживает критики, учитывая практически затворническую жизнь жертвы, не принимавшей никого, кроме своей подруги, дамы того же возраста, что и он. В подобной обстановке сама жертва, члены ее семьи…»