Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]
Шрифт:
Она вошла в комнату, где Клер с Вернье обсуждали футбольный матч. Слышались имена Копа, Фонтена, Пиантони — ничего не говорившие ей имена. Инструкции шефа они выслушали молча, и не успела она закончить, как оба взялись за свои пальто.
Когда они ушли, она заперлась в кабинете Клида, чтоб нареветься вволю.
Глава вторая Хорошенькое дельце
I
В Обрэ Клид, выйдя из вагона первого класса, тотчас заметил коренастую фигуру комиссара Винсена среди немногочисленных пассажиров третьего класса. Ни на миг у него не возникло мысли уклониться от встречи с полицейским. Ему плевать, что мог подумать тот о его присутствии. В остальном, как бы ни повернулось дело, ему все равно долго не проработать, чтобы комиссар не узнал об этом.
С тех пор как он покинул Жюльетту Дравиль, предоставив ее заботам горничной, у Клида было время подготовиться к этой встрече. Он даже надеялся на эту встречу и именно потому отправился поездом, оставив свою машину в гараже возле Аустерлицкого вокзала. Винсен уже готов был спуститься в подземный переход, когда он его окликнул.
— Эй, комиссар!..
Винсен обернулся, подобно орудийной башне. Какое-то время он выбирал манеру поведения.
— Добрый вечер, — выдавил он из себя.
Но все же протянул руку. Клид вежливо пожал ее, корявую руку крестьянина. Он возвышался над Винсеном на целую голову.
— Добрый вечер, комиссар.
Винсен выглядел как обычно: мрачный, суровый, замкнутый. Его пальто из тяжелого черного драпа было распахнуто, открывая потертый голубой костюм, служивший комиссару уже с десяток лет. Косо повязанный галстук болтался на плече. Они спустились по лестнице. Старый полицейский продолжал молчать, с окурком, прилепившимся в уголке губ, с покрасневшим от холода носом.
Местный поезд на Орлеан уже подали к перрону. Они расположились во втором классе. Клид закурил и, казалось, заинтересовался вокзальной суетой. Через два пути медленно отравлялся привезший их из Парижа поезд. В распахнутом окне прощально махали руками. Проводник прыгнул на подножку и захлопнул дверь. Молодая пара немного пробежала за вагоном, прощальный взмах рукой — и развернувшись, молодые люди устремились к подземному переходу.
Винсен отбросил окурок, как только поезд тронулся, и разложил перед собой вечерние выпуски парижских газет, купленные перед отъездом. Клид знал их заголовки наизусть, пробежав их в соседнем киоске, когда покупал очередную пачку сигарет. Роланд Дерблей и Клид все еще оставались главной темой. Но, без сомнений, ненадолго. Ближайшие выпуски очистятся от этого «хорошенького дельца» на третьей или пятой страницах. Сейчас в редакциях кое-кто кипятком писает! «Убийство дон Жуана» — это произведет фурор…
Детектив подумал, что работа репортера достаточно близка ему. Какое наслаждение доставляют подобные моменты…
Решение созревало у комиссара по мере приближения к Орлеану. Теперь, когда этот чертов Клид висел у него за спиной, он сожалел, что не доверил дело инспектору. Ввязался сам в показавшееся несложным дело, стремясь себя реабилитировать, — и вот опять столкнулся с противостоянием! Ибо Клид — этот Клид! Иначе говоря, этот тип умеет пользоваться своим серым веществом. Они уже несколько раз встречались по одному делу, и каждый раз Винсену открывали счет, как говорят боксеры.
Уже давно комиссар не спорил больше о превосходстве детектива. Еще меньше от этого страдало его собственное честолюбие. Превратности дела Дербле тут ничего не изменили. Замешательство, испытываемое им в последнее время в присутствии детектива, состояло из странной смеси чувства восхищения, бессильной ярости и зависти.
Свой вопрос он постарался отсрочить как можно дольше. Клид, несомненно, не ответит или уклонится. Так с ним всегда. Он согласится, если сочтет возможным, но чаще всего брезгливо отмахнется. Тем хуже.
Комиссар решился кинуться в омут.
— На кого вы работаете, Клид? — спросил он.
Как он и предполагал, Клид иронично покосился, но ответил неопределенным жестом.
— Еще не знаю. Может быть, на прусского короля.
— Он давно умер, — в тон ответил комиссар.
— Ну, знаете, — неподражаемо улыбнулся Клид, — у него могут быть родственники…
Лицо комиссара вновь замкнулось.
— У меня впечатление, что мы напрасно теряем время. Ваше участие в расследовании видно невооруженным взглядом. Убийство на любовной почве, как вы считаете?
Он тут же упрекнул себя за вопрос. Клид подхватил мяч на лету.
— Так как вы прислушиваетесь к моему мнению, дорогой комиссар, я его выскажу: пока вы не возьмете убийцу Жана Дравиля, меня будет интересовать это любовное преступление.
Винсен принялся раскуривать остаток сигареты. Напоминание о последнем провале было жестокостью. Клид пожалел, что затронул эту тему. Винсен был добряком и одним из лучших полицейских Франции. На его счету числилось немало крупных дел, и журналисты не всегда столь сурово к нему относились. При небольшом везении он может еще вытащить немало дел. Клид обещал себе помочь ему в случае угрозы провала.
Комиссар все еще прикуривал сигарету. Уже догорало пламя третьей спички. Клид достал свою зажигалку в тот момент, когда Винсен выпустил первый клуб дыма. Комиссара удивил поступок детектива, он кивком поблагодарил его и загасил остаток спички, начавший жечь пальцы, бросив его на пол.
Клид отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Он добился перемирия.
Комиссар не пытался вновь вступить в разговор. В его голове бродили неприятные мысли. Его темный табак распространял зловоние. Клид поднялся. Поезд подходил к перрону.
Он опустил оконное стекло и высунулся наружу. Увидел взволнованную толпу на перроне. Это были репортеры, ожидавшие комиссара. Они, должно быть, получили конфиденциальную информацию у орлеанских сыщиков. Заскрипели тормоза. Винсен в свою очередь поднялся и сгреб газеты.
— Мы прибыли, комиссар, — сказал Клид. — Удачи.
Поезд остановился. Клид открыл дверь и вышел в тамбур. Затем спокойно спрыгнул на противоположный путь.
Комиссар еще не успел выйти, как к нему бросились репортеры. Они окружили его. Только в этот момент он понял, что Клида рядом нет.