Четвёртое измерение: повторение пройденного
Шрифт:
Наверное, его можно было бы сравнить с вертикально поднимающимся столбом дыма, но для этого он был слишком… ну, неживым что ли; каким-то неестественно застывше-неподвижным. Такой на кадрах замедленной кинохроники выглядит ножка ядерного гриба: разумом ты понимаешь, что тысячи тонн затягиваемой под зловещую «шляпку» земли находятся в постоянном движении, но подсознательно все равно кажется, что все это застыло в неподвижности… Глупый пример, но ничего другого придумать не смог, уж извините — не поэт.
Ну и размер, конечно — там, на плоском жидкокристаллическом
Отвернувшись, я взглянул на своих парней, по-братски разделивших между собой свободные иллюминаторы правого борта: смотрите-смотрите, пацаны, боюсь, в следующий раз вам придется созерцать все это мрачное великолепие изнутри! Взглянул — и тут же наткнулся на ответный взгляд Туриста.
Очень вопросительный и настолько же обиженно-обалдевший: насколько я знал, Жорик все свои нечастые отпуска проводит исключительно в походах по Кавказу (неужели служебных командировок ему мало?). Что ж, понимаю — сплошное непотребство и вообще — осквернение лучших туристических маршрутов налицо… Ладно, терпи, капитан, глядишь, и разберемся, что к чему.
Остальные мои камуфлированные орлы, хоть и выглядели малость обескураженными, восприняли картинку за иллюминатором вполне спокойно: то ли ничего не поняли, то ли всерьез решили, что теперь их (вместе со мной, в смысле) будут использовать исключительно в акциях с приставкой «паранормал». Ну и ладно, ну и молодцы…
Нет, ну вот угораздило ж меня, блин, в тот подвал под Винницей полезть!
Приземлились мы прямо в ущелье, километрах в двух от обсерватории-коллайдера-сейчас-хрен-знает-чего — подлетать ближе пилоты «восьмерки» не захотели. Или, что более вероятно, имели на этот счет какие-то конкретные инструкции.
Впрочем, «приземлились» — это еще сильно сказано: вертолет завис метрах в двух над грунтом и мы перезрелым горохом ссыпались вниз. «Двадцать четвертый», внушительно рокоча всеми своими двумя с лишним тысячами «лошадок», барражировал над нами, прикрывая высадку от… от кого-то, видимо, прикрывая. На всякий случай.
Валера, кстати — несмотря на все мои невысказанные подозрения — оказался молодцом: закинув за плечо автомат и прижав к груди сумку с ноутбуком, безропотно сиганул вместе со всеми, едва не сломав при приземлении ногу — сказывалось отсутствие опыта.
Помогая ему подняться, я неожиданно поймал себя на мысли, что подсознательно ищу и не нахожу аналогии с братом — и плюнул на это дело. Глупо обвинять его в том, чего он и не обязан уметь — да и в том, что Сереги больше нет, если кто и виноват — так только я.
— Спасибо, — полковник смущенно улыбнулся, отряхивая драгоценную сумку, — хреновый из меня боец, да?
— Нормальный, — буркнул я, кидая быстрый взгляд на разбирающих имущество пацанов — не хватало еще каких-нибудь усмешек в его адрес — ага, самое время! Ребятки оказались на высоте — или и на самом деле ничего не заметили.
— Да
— А что за группы-то? — будто это имело теперь какое-то значение, переспросил я. — Ваши?
Валерий кивнул:
— «Альфа», Сережкины коллеги. Первая как раз тут базировалась, во внешней охране, вторую в эти же сутки самолетом перебросили. И все — ни связи, ни…
— А вообще — тут кто-то в округе еще остался? Ну, персонал там, обслуга какая-нибудь?
— Никого. Тех, кто был за полтора километра от нулевой отметки (что такое «нулевая отметка» переспрашивать я не стал — сам догадался: геометрический центр окружности кольца коллайдера) мы эвакуировали, а остальные… — он красноречиво кивнул в сторону высящегося вдалеке цилиндра:
— Оказались в зоне действия этой… под ним, короче…
— Ясно. Слушай, те ребята, что видеозапись сделали — они ж на машине ехали, так? А мы — на вертолете. Значит, моторы, бортовая электроника тут нормально работает?
Полковник несколько секунд молча смотрел на меня, затем неожиданно усмехнулся:
— А, понял. Ты про все эти отключения моторов в момент пролета НЛО, что ли? Да чушь все, это я тебе вполне авторитетно заявляю, — и, резко став серьезным, добавил:
— Нет, моторы работают, аккумуляторы не разряжаются, бортовая электрика и электроника тоже — только вот радиоволны отчего-то не проходят. Ну, вроде как глушит их что-то… или поглощает, допустим.
— Гут, — привычно подвел я итог разговору, боковым зрением усмотрев, что мои диверсанты уже готовы к выходу и даже успели по сигаретке нарушить устав. — Тогда пошли?
— Пошли, — согласился коллега, закидывая за плечо автомат и сумку, — старший, в общем-то, ты.
— Да ну? Тогда точно пошли, — не дождавшись комментария, я кивнул парням и потопал вперед.
Что-то мне подсказывало, что вперед можно именно топать, не ожидая ни предательского выстрела из зарослей, ни щелчка сработавшей «лягухи» под подошвой, ни какой-нибудь иной смертоносной или калечащей гадости. Потому что то, что ждало нас в паре километров впереди, было куда как более опасным…
Заметил я и еще кое-что — правда, делиться ни с кем пока не стал — здесь совсем не было птиц. И насекомых, которых по летнему времени — сами понимаете. И ветра тоже не было — по крайней мере, с тех пор, как утих поднятый винтами доставившей нас «вертушки» рукотворный смерч.
Природа, похоже, затаилась, ожидая чего-то, в чем мы, как надеялся Валера со-московскими-товарищами, сумеем разобраться…
Глава 5
Чем ближе мы подходили к территории нейтринной обсерватории — теперь уже, как я понимаю, с приставкой «бывшей» — тем меньше мне хотелось туда идти. Ну, разве что кто-то очень попросит… в приказном порядке.