Четвертое измерение
Шрифт:
После ужина состоящего из свежего хлеба и сала с луком, стало значительно лучше. Есть хотелось еще, но девчата не дали, став вдруг серьезными медиками. Сказали, что много есть, после голодания опасно. На мое ворчание, что мы провели в плену меньше суток, они не обратили внимание. После ужина, Молчунову стало заметно лучше.
– Федя проверь оружие, я пробегусь пока вокруг.- Старшина, успевший уже натянуть трофейную разгрузку, кивнул, подтянув карабин радиста. Свой он уже проверил. ТТ, я отдал сержанту
Отойдя от лагеря километра на полтора, ощутил свежесть, которую принес ветерок. Направившись навстречу ветерку, вышел на довольно широкую речку, метров так на сто пятьдесят. Подойдя к воде и положив рядом карабин, набрал горсть воды, после чего плеснул ее себе в лицо. Тщательно умывшись, я потянулся за карабином, и тут что-то привлекло мое внимание. Присмотревшись к кустам, растущим прямо из воды, понял что там, что-то скрыто. Подхватив оружие, я аккуратно раздвигая ветки, и убирая паутину, направился к заинтересовавшему меня месту. Обойдя кусты, растущие у берега, я обнаружил, что тут недавно кто-то проходил. Дойдя по следам до берега, увидел то, что скрывали маскирующие кусты.
Бронекатер, стоящий у самого берега завораживал своей красотой. Присмотревшись к артиллерийской башне стоящей впереди, опознал в ней прототип башни танка Т-34. Хмыкнув, по доскам используемым как трап, поднялся на палубу катера.
– Есть кто живой? Выходи, свои!
Вдруг услышал, что где-то внизу заколотили чем-то железным, и раздались крики о помощи. Быстро найдя крышку люка, в которую кто-то долбил снизу. Откинув ломик, которым она была заклинена, открыл люк и отскочил в сторону, держа карабин наготове. Из люка сипло кашляя и матерясь, вылезли три моряка в тельняшках, с обмотанными какими-то тряпками лицами.
– Там еще двое, вылезти не могут,- хрипло выдохнул один из них, срывая повязку, лет под сорок пять с седыми усами. Подойдя к люку, увидел еще двоих лежащих внизу и не подающие признаков жизни. Закинув карабин за плечо, быстро спустился вниз. В нос сразу ударил запах выхлопных газов и бензина. Подхватив одного из матросов, подал его наверх. Чьи-то руки подхватили матроса и вытянули наверх. Подав последнего, вылез на палубу, и откашлявшись, спросил:
– Что здесь произошло?
– Вы кто?- хмуро спросил усатый.
– Капитан Михайлов, бывший командир танковой группы.- Козырять не стал из-за отсутствия головного убора.
– Главстаршина.. Михайлов. Боцман.
– Так что тут произошло?
– Никитин, сукин сын, матрос-рулевой, запер нас в машинном отсеке, когда мы ремонтировали дизель и пошел сдаваться к немцам. Кулак не добитый.
– Давно?- спросил я, посмотрев на часы.
– Да где-то минут сорок назад!
– Дизеля целы? Двигаться можете?
– Да, норма. В порядке.
– Я за своими, и к вам. Дождетесь?
–
– А где ваш командир?
– Погиб. Утром, внезапно налетел мессер, и пулеметами..- главстаршина махнул рукой.
– И лейтенанта, и пол экипажа, как корова языком слизнула.
– Ладно, потом дорасскажешь! Готовьтесь к выходу.
Сбоку закашлялись, посмотрев на одного из очнувшихся матросов, которого только что полили забортной водой, громко топая по трапу, побежал за своими.
До нашей стоянки было где-то, километра полтора. И поэтому я немного заплутал, пропустив лагерь левее. Сориентировавшись, я все-таки попал куда надо. Отозвавшись на окрик старшины, подошел к стоянке. Окинув всех взглядом, сказал, прищурившись от солнечных лучей, падавших на лицо.
– Нашел наших.- Посмотрев на спавшего радиста, добавил:
– Там у берега бронекатер стоит, нужно торопиться. Вот-вот подойдут немцы. Так что, бегом!
Быстро собравшись, и разбудив Молчунова, мы со всей возможной поспешностью, направились к катеру.
– Вещи сюда складывайте,- показывал главстаршина, остальные матросы готовили катер к выходу.
– Товарищ капитан, матрос Газелин не отошел от отравления, надо бы посмотреть,- сказал боцман, кивнув на медработников.
– Сержант,- окликнул я Марьину, помогавшая спуститься вовнутрь катера Молчунову. Радист стал совсем плох, похоже до этого он держался на одной силе воли, и очутившись более-менее спокойной обстановке расклеился.
– Тут пострадавшего матроса надо посмотреть.
– Иду.- Подав стоявшему внизу бойцу радиста, она, схватив, одну на двоих с Ивановой санитарную сумку побежала на нос катера, где лежал пострадавший от угарного газа моряк. Другой матрос, хлопотавший около пострадавшего от отравления, оставив его на попечении Марьиной, бросился помогать остальному экипажу.
– Боцман!
– Да, товарищ капитан!
– Значит так, командование над катером я на себя не возьму. Я в вашей кухне плохо разбираюсь, командуй ты, а пока пристрой меня куда ни будь. Вон хотя бы командиром орудия, я воевал на таком, пушку знаю.
– Хорошо товарищ капитан. У нас как раз расчет побило вместе с командиром.
– Ладно, разберемся. Пойду осваивать орудие. Старшина ко мне!
Вынырнувший из люка старшина вопросительно посмотрел на меня.
– Значит так старшина, мы теперь расчет этого орудия. Принимай хозяйство.
Осмотрев пушку, ни каких различий практически не нашли. Пушка оказалась той же ф-34, как и на моих обоих танках, тут даже шлемофоны были. Пока мы с Суриковым осматривали боевую башню, катер, потихоньку порыкивая двигателем, отошел от места стоянки.