Четвёртый Интернационал
Шрифт:
– Стэн, – задумчиво проворчал Дэн, – Ты ещё не навел на меня эту мерзость – и упаси тебя господь навести! – а я уже, б…дь, едва не навалил в штаны. Поставь эту дрянь на предохранитель, и померь маску.
– Да чего вы, а? – обиженный тем, что его инициативу недооценили Стэн, хотел, было, поставить пулемет шипастой сошкой на капот «Форда», за что получил подзатыльник от Кенни, потом, наконец, пристроил MG на пол и молча пошел в угол, где кучей лежало барахло – одинаковые черные свитера, черные же штаны от лыжных костюмов и докерские шапочки с прорезями для глаз и рта.
– Думаешь, стоит ли с нами связываться? – прочитал на лице Хоскинса Дэн,
– Этот тупой панк устроит там, к такой-то матери, Изандлвану. И навалит кучу трупов. Причем, если у него отобрать эту мясорубку – все равно навалит.
(punk, (англ.) – мерзкий, никчемный, отброс общества, в переносном смысле, - «молодой преступник, шестерка».)
– Не боись, – проворчал Дэн, – Все будет ништяк. Он, на самом деле, правильно говорит. Такая штука кого угодно напугает. А разве мы не этого добиваемся? Больше страха – меньше шансов, что стрелять понадобиться. Ну, а если дойдет до стрельбы, – тоже не так уж плохо, согласись? Если эта бандура, вообще, работает. Не хотел бы я быть по ту сторону от её ствола…
– Делайте, как знаете, я не грабитель, мало чего в этом понимаю. Но, прошу, лучше обойдитесь без трупов.
– Думаешь, мне хочется мокрухи, мужик? – оскорблено фыркнул Дэн.
В этот момент свет внутри гаража внезапно погас.
Несколько минут все довольно бестолково метались в темноте.
– Щиток в порядке, – наконец, выкрикнул Кенни, – Какая-то хрень с проводкой, наверное.
– Ну, так открой ворота, ничего же не видно! – раздосадовано бросил Дэн, – Ты закончил с тачками?
– Да, все готово. Майки, с движками точно все в порядке?
– Гарантирую, все в норме. Два раза проверял.
– Хорошо, давайте, тогда, по машинам, нам ещё ехать далеко…
Кенни приоткрыл ворота, и в этот момент что-то массивное, но низкое, как шар для боулинга вкатилось в гараж совсем рядом с остолбеневшим Кенни. Тот отступил назад, машинально прикрыв ворота обратно, и гараж вновь погрузился во тьму…
– Кто там, мать твою?
– Тут какой-то тип вломился!
– Кенни? Кенни, ты живой?
– А, дери его!!!
– Вон он, стреляй туда!
В какой-то момент крики, ругательства и грохот роняемых предметов перекрыл металлический лязг, а затем … затем всех начисто оглушила пулеметная очередь.
Пулемет был не у Стэна, как можно было подумать, а у Харпса. И сейчас изрыгал огонь в сторону ворот, освещая гараж дульным выхлопом. Харпс, пребывая в странном состоянии, среднем между ужасом и эйфорией, поливал пулями все впереди себя, пулемет плевался во все стороны гильзами, крики и ругань сразу стали тихими и отошли на второй план, все перекрыло адское рычание вырвавшегося на свободу плода сумрачного тевтонского гения. Ворота гаража разом покрылись россыпью отверстий, через которые ударил тусклый свет с улицы, гараж мгновенно наполнился кислой вонью пироксилина и дымом…
Хоскинс машинально откатился в дальний край гаража, и спрятался за задним колесом «Форда». Он был оглушен, затем ослеплен, и понятия не имел, что вокруг происходит. Точно знал он лишь одно – ничего общего он с этим иметь не желает.
– Харпс, Харпс, ХАРПС, СУКА! ПРЕКРАТИ! – наконец, быком заревел Дэн, – Прекрати стрелять, сучонок тупой, а то я сам тебе бошку оторву! Кто там, вообще?!
– Не знаю, – признался Харпс, – Я видел, как кто-то кувырком прокатился мимо Кенни. Кенни? Кенни?!..
–
– О, боже мой! Он убил Кенни! – вырвалось у Стэна.
– Сволочь! – выдохнул Майк в лицо ошалевшего Харпса.
– А где этот, другой? Ну, который вкатился?
– А он, вообще, был? – скептически спросил Дэн, зажигая новую спичку, и быстро взяв себя в руки, – Харпс, положи пулемет, немедленно, и если ещё раз к нему прикоснешься, – я тебя сам пристрелю. Рой, проверь ту часть гаража… Рой?!
Дэн с удивлением смотрел на кучу одежды в углу, возле которой на полу, привалившись спиной к стене, сидел Рой. Тот выглядел совершенно спокойным, руки лежали на коленях поверх обреза. Верный себе, Рой при первых же признаках опасности взялся за оружие. Но во лбу у Роя появилась новое отверстие. Совсем маленькое, черное в свете спички. Будто шилом ткнули, и даже кровь толком не успела натечь…
– Чёрт, – Дэн хотел что-то сказать, но в этот момент практически такое же отверстие появилось у него в виске. Он застыл на полуслове, в горле у него что-то булькнуло, и его тело упало на пол, будто из него разом вынули все кости.
Хоскинс оставался на своем месте, слушая, как трое оставшихся бандитов мечутся по гаражу туда-сюда. Время от времени ругательства прерывал хлопок выстрела из обреза или револьвера, кажущийся в замкнутом пространстве оглушительным, и заставлявший его сжаться за машиной ещё сильнее. Сам Ричард был безоружен, и подозревал, что будь у него пистолет, для него лично ситуация бы изменилась не особенно сильно. В конце концов, он не удивился, когда его крепко схватили за плечо, и дернули.
– Эй, мужик! – это был Майк, что, с одной стороны, сильно порадовало Хоскинса, а с другой, – опечалило, ведь это значило, что история ещё не кончилась, – Надо нам тикать отсюда. Харпс и Стэн оба дохлые! Этот хмырь и нас привалит! Вот, бери шпалер, давай вместе дёрнем к воротам! – он сунул Хоскинсу в руки револьвер, показавшийся ему ледяным. Хоскинс не держал в руках «Вебли» со времен войны. Да и тогда знакомство с этим тяжелым, но изящным предметом ограничивалось тиром во время сдачи обязательного зачета по стрельбе. В послевоенные годы сотрудники MI-5 практически не носили оружия, и, хотя пару раз Ричард стрелял в тире из «Вальтера», делал он это, главным образом, для развлечения. Таким образом, револьвер не внушал ни уверенности в себе, ни чувства безопасности, и был просто холодной тяжелой железякой.
– Мужик, ну чего ты замер? – оглушительно прошептал Майк, – Давай прорвемся, или завалим его, а?
В этот момент где-то в глубине гаража прозвучал отрывистый шипящий звук, и у Майка словно что-то оборвалось внутри.
– Чёрт, – прошептал он, медленно оседая на пол, – Чёрт…
Только когда Майк окончательно затих, уткнувшись головой в колесо, Ричард заметил, что на его свитере, в районе сердца, набухает темное пятно.
И что делать? Хоскинс, судорожно сжимая револьвер обоими руками, осторожно высунулся из-за кузова «Форда», пытаясь что-либо разглядеть в тусклом свете, поступающим в помещение сквозь пулевые пробоины. Ничего особого, естественно, он там не увидел, и, когда внезапный жестокий удар по голове оборвал его старания, даже не успел удивиться…