Четвертый Крестовый поход. Миф и реальность

Парфентьев Павел

Последующие события и реакция Папы Иннокентия III

«Победителям, между тем, предстояла трудная задача организовать завоеванные земли. Решено было установить, как было и раньше, империю. Возникал вопрос о том, кто будет императором. Наиболее вероятной казалась кандидатура Бонифация Монферратского, стоявшего, как известно, во главе Крестового похода. Но, по-видимому, против его кандидатуры высказался Дандоло, считавший Бонифация слишком могущественным и, по его итальянским владениям, слишком близким к Венеции лицом. Сам Дандоло, как дож Венеции, т. е. республики, не претендовал на императорскую корону. Тогда собравшийся совет остановил свой выбор, не без влияния со стороны Дандоло, на более далеком от Венеции и менее могущественном Балдуине Фландрском, который был избран императором и торжественно коронован в Св. Софии». [247] Другие греческие земли были поделены межу завоевателями.

247

Васильев А. А. Указ. соч. С. 113.

Бодуэн (Балдуин) Фландрский письмом информировал

Папу о взятии Константинополя и о своем избрании императором. Его письмо, разумеется, не содержит никаких сведений об упомянутых нами эксцессах взятия города. В этой ситуации Папа, конечно же, может только радоваться тому, что в стране водворен порядок и католическое правление – хотя его распоряжения и были нарушены, Провидение направило все ко благу. В ответном письме Папа «призывает все духовенство, всех государей и народы защищать дело Балдуина и выражает надежду, что со взятием Константинопольской империи станет легче отвоевание Святой Земли из рук неверных; в конце письма папа убеждает Балдуина быть верным и покорным сыном католической церкви». [248] В другом письме Бодуэну Папа мягко упрекает его за непослушание, говоря, что ему было бы, конечно, радостнее видеть возращение Иерусалима христианам, чем возращение Константинополя в послушание Римской Церкви. [249]

248

Там же. С. 119.

249

Там же.

Ситуация однако значительно меняется через несколько месяцев: «Но настроение папы изменилось, когда он подробнее ознакомился с ужасами разгрома Константинополя и с содержанием договора о дележе империи. Договор носил чисто светский характер с ясной тенденцией ограничить вмешательство церкви. Балдуин не просил у папы об утверждении своего вышеприведенного императорского титула; Балдуин и Дандоло самостоятельно решили вопрос о Св. Софии, о выборе патриарха, о духовных имуществах и т. д. Во время же разграбления Константинополя подверглись поруганию и осквернению церкви, монастыри и целый ряд высокопочитаемых святынь. Все это вызвало в душе папы тревогу и недовольство крестоносцами». [250]

250

Там же. С. 119–120.

Папа направляет письма Бонифацио Монферратскому и легату Пьетро Капуано (который к тому моменту из Сирии приехал в Константинополь), прямо осуждая произошедшее и выражая, таким образом, свое отношение, как главы Церкви, к эксцессам 1204 г. В письме к Пьетро Капуано он пишет:

«Услышав же недавно и поняв из ваших писем, что всех крестоносцев, которые задержались для защиты Константинополя от прошлого марта до нынешнего времени, ты освободил от паломнического обета и от несения креста, мы не могли не выступить против тебя, поскольку ты и не должен был и не мог никак на это покуситься, кто бы тебе ни советовал другого и каким бы образом ни совращал твой разум. Ибо <…> они по преимуществу и прежде всего для того приняли знак Креста <…>, чтобы направиться на помощь Святой Земле и <…>, сбившись потом с пути, вплоть до сего дня гоняются за совершенно преходящими выгодами <…>.

Каким же образом Церковь греков, сколь бы она ни была поражена повреждениями <…>, обратится к церковному единству и благоговению перед Апостольским Престолом, если в латинянах [она] видит только лишь пример бесчинств и темные дела, и уже по справедливости может питать к ним большее отвращение, чем к псам? Ведь те, кто не свои ей, но кого она считала ищущими Иисуса Христа, мечи, которые должны были использовать против язычников, обагрили кровью христиан и не щадили ни веры, ни возраста, ни пола; совершили кровосмешения, прелюбодеяния и разврат на глазах у людей, и не только замужних дам, но даже дев, посвященных Богу, выставили для грязной похоти. И не достаточно им, что они взяли императорские богатства и взяли трофеи крупные и мелкие, но даже, что серьезнее, к сокровищницам церквей и к их содержимому протянули они свои руки, похищая даже серебряные доски из алтарей и разламывая на куски, оскверняли храмы, уносили кресты и реликвии». [251]

251

Innocentius III. Regestorum… Lib. VIII, ep. 306 // PL. T. 215. Col. 70 °C–701B (пер. цит. – Ф. Л. Моисеев).

Практически в тех же словах он обличает во втором своем письме и Бонифацио. Неверны, поэтому, утверждения о том, что Папа не отреагировал на произошедшее: реакция последовала сразу же, как ему стало известно о скрывавшихся до этого от него деталях захвата и разграбления города.

Заслуживает упоминания еще один существенный момент: в рамках «мифа о 1204 г.» Папу Иннокентия обычно обвиняют в том, что он воспользовался ситуацией и назначил на константинопольскую кафедру латинского патриарха, сместив греческого. Между тем, это обвинение не соответствует действительности уже в том пункте, что когда завоеватели устроили выборы латинского Патриарха, Папа еще не был осведомлен о взятии Константинополя латинянами. Однако могут быть интересны и некоторые конкретные детали.

После взятия города светские завоеватели назначили в храм св. Софии группу венецианских каноников. Они, в свою очередь, избирают своим епископом венецианца, субдиакона Римской Церкви, Томмазо Морозини. [252] Как епископ, он, по их мнению, становится Патриархом Константинополя. Эти действия совершенно не соответствуют каноническому праву Церкви (в частности, миряне не могут законно назначать каноников). Иннокентий III не осведомлен об этом неканоническом акте (имевшем место примерно в мае 1204 г.), более того, сам Томмазо Морозини не знает ничего о своем избрании. В декабре 1204 г. он в своем письме предлагает прелатам, находящимся в Константинополе, собрать общую ассамблею латинского духовенства, дабы они могли избрать богобоязненного и подходящего

начальника (provisor). Папа ничего не говорит о священном сане этого предстоятеля и вопрос о его статусе, очевидно, на тот момент еще не решен. К январю 1205 г. Иннокентий III, однако, узнает об уже совершившемся помимо него назначении латинского Патриарха. Он глубоко возмущен произошедшим и объявляет выборы недействительными. Тем не менее, политические обстоятельства вынуждают его смириться с уже произошедшим фактом – считая, что сам по себе Фома – достойный кандидат, он уже по собственной инициативе назначает его латинским Патриархом Константинополя. [253] Таким образом, неверно утверждать, что Папа «сместил греческого патриарха, и воспользовался ситуацией для назначения своего». Как именно планировал организовать церковную жизнь в Латинской Романии Папа остается для нас не вполне ясным. Стоит еще упомянуть, что после смерти бежавшего во Фракию константинопольского патриарха Иоанна X Каматира [254] в 1206 г., латинский император Анри I д’Эно [255] разрешает греческому клиру обратиться к Папе с просьбой о разрешении избрать нового греческого патриарха [256] – этот факт указывает на неясность вопроса о том, считалось ли греческое духовенство на территории Латинской Романии подчиненной латинскому патриарха de jure или же только de facto, в силу отсутствия своего главы. До определенного момента, насколько это известно, греческая Церковь формально существовала параллельно латинской. [257]

252

Томмазо Морозини (ум. 1211), латинский Патриарх Константинополя (с 1205). Субдиакон. Избран патриархом в мае 1204 г., после некоторых колебаний утвержден Папой Иннокентием III в сане патриараха в январе 1205 г.

253

Wolff R. L. Politics in the Latin Patriarchate of Constantinople, 1204–1261 // Dumbarton Oaks Papers. 1954. Vol. 8. P. 227–229.

254

Иоанн X Каматир (ум. 1206), греч. патриарх Константинополя (с 1198). Во время штурма Константинополя бежал из столицы. Умер в Дидимотике во Фракии.

255

Анри I д’Эно (1177–1216), император Романии (с 1205). Младший брат Бодуэна д’Эно, графа Фландрии и Эно. Участник IV Крестового похода. После пленения Балдуина I в битве под Адрианополем стал регентом Романии (в апр. 1205), а когда пришли вести о его смерти – императором (коронован 20 авг. 1205).

256

Васильев А. А. Указ. соч. С. 215.

257

Карпов С. П. Указ. соч. С. 30–31.

Вспоминая о том, что условия договора Исаака II Ангела с Саладином предусматривали обращение всех латинских церквей Святой Земли в греческий обряд, стоит упомянуть и о том, что в Латинской Романии, вопреки расхожему мнению, большая часть храмов оставалась за греками: «В самом Константинополе был произведен своеобразный раздел храмов между католиками и православными. Из 300 церквей 7 отдали венецианцам, около 80 – французам, 2 церкви (Богородицы во Влахернах и св. Михаила в Буколеоне) являлись императорскими, и там утвердились фламандцы. Не менее 250 церквей сохранили за греками, хотя часть их была закрыта либо из-за плохого состояния зданий, либо из-за исхода клириков и мирян из соответствующего прихода. Ряд церквей находился в совместном использовании как православных, так и католиков, и служба в них, как, например, в храме св. Софии, происходила поочередно для представителей обеих конфессий». [258]

258

Там же. С. 31; конечно С. П. Карпов ошибается, говоря о «конфессиях», поскольку конфессиональное сознание, считающее Православную Церковь строго отдельной и отделенной от Католической Церкви вообще не свойственно этому времени и имеет гораздо более позднее происхождение (закрепление его произошло лишь в XVIII в., что на конкретных исторических примерах показал Э. К. Суттнер) – см. Суттнер Э. К. Христианство Востока и Запада: В поисках зримого проявления единства. М., 2003.

Более подробное рассмотрение церковного устройства и церковных взаимоотношения латинян и греков на территории Латинской Романии выходит далеко за пределы нашей работы. Мы привели два этих примера лишь для того, чтобы подчеркнуть, что многие расхожие стереотипы уничтожаются при серьезном изучении исторического материала.

ВЫВОДЫ

Выводы, к которым мы приходим при тщательном изучении обстоятельств и событий IV Крестового похода, можно было бы кратко изложить словами одной из статей профессора Томаса Мэддена, крупнейшего современного специалиста по истории Крестовых походов вообще и IV Крестового похода в частности:

«IV Крестовый поход (1201–1204) сел на мель, запутавшись в хитросплетениях византийской политики, которую люди Запада так никогда до конца и не поняли. Зайдя „по дороге“ в Константинополь, чтобы восстановить на престоле законного императора, сын которого обещал огромную награду и помощь Святой Земле, крестоносцы столкнулись с предательством греков и в 1204 г. захватили и жестоко разграбили величайший христианский город на свете. Папа Иннокентий III, успевший к тому времени дважды отлучить неверных своим обетам баронов от Церкви, мог лишь еще раз осудить их». [259]

259

Мэдден Т. О подлинной истории Крестовых походов / пер. с англ. // «Una Fides» [online]. 25 Aug. 2005. URL http://www.christianity.org.ru/unafides/madden_crusades.html.