Четвертый Рейх
Шрифт:
— Вот уж не думал, что вид мертвеца может шокировать врача.
— Во-первых, я не патологоанатом, — задумчиво произнес Кадзусе. — Во-вторых, меня не шокирует вид трупа. Но знать, что ты мог сохранить человеку жизнь и опоздал…
Японец замолчал и приложился к стакану. Александр наблюдал, как доктор проглатывает половину его прозрачного содержимого, как набрасывается затем на еду.
Баркер последовал его примеру. Несмотря на нехилые габариты, пил он как-то неумело, пригубляя маленькими глоточками.
«Сколько не объединяй
Александр поднял стакан и осушил залпом. Выдохнул. Саке он раньше никогда не пил. Как-то не довелось. Хваленый рисовый напиток на вкус оказался отвратительным. Больше всего походил на теплую, разбавленную водку.
— Никому бы вы ничего не спасли, — буркнул Александр, принимаясь за еду. — Заранее было ясно, что это бесполезно. Научники накосячили, искали с кем вину распополамить. Вот и нашли нашего капитана. Только тут они дважды промахнулись. За то, что нас с курса сдернули, у них проблем только прибавится.
Баркер поглядел на Погребняка, хмыкнул:
— Тебя как будто это радует?
— Мне как будто это безразлично, — в тон ему отозвался Александр. — Меня другое волнует.
И он замолчал, покручивая в пальцах пустой стакан. Пауза получилась долгой. Кларк спокойно вернулся к еде, будто его ничего больше и не трогало. Кадзусе тоже пытался сохранить отстраненный вид, но все же сдался.
— И что же, позволь спросить?
— Здоровье экипажа. Мы как-то говорили с тобой об этом. Так вот оно волнует не только тебя.
Японец склонил голову в полупоклоне.
— Сегодня, как мне кажется, экипаж показал здоровую сплоченность и сработал как единый организм.
Александр покачал головой.
— Если сегодня всем членам экипажа можно было ставить одинаковый диагноз, это не значит, что все здоровы.
— О чем ты?
По глазам японца было видно, что он обо всем догадывается, но боится признаться в этом даже себе. Баркер тоже отвлекся от тарелки, сидел и смотрел поочередно, то на Кадзусе, то на Погребняка, но влезать в разговор не спешил. Они ждали.
Можно было пожалеть обоих и сыграть в дипломатию, но Александр решил бить наотмашь.
— Я о сегодняшней выходке, — жестко произнес он. — Я о капитане, который вместо того, чтобы принимать решение, играет в демократию и устраивает голосование. Я об экипаже, который единодушно поддерживает и реализовывает бредовую, бесполезную и совершенно иррациональную идею.
— Люди были в опасности, — упрямо отрезал Кадзусе.
— Люди были мертвы.
— Мы не могли знать это наверняка, Алекс. А человеческая жизнь бесценна.
Кровь прилила к голове. Александр стиснул челюсти, чтобы не сорваться. Мысленно сосчитал до пяти. Попытался продолжить так же твердо и холодно, но в голос все равно просочился сарказм.
—
— К чему ты это?
— Ты знаешь, сколько стоит сопровождение нашей экспедиции? Сколько стоит подготовка экипажа? Ты знаешь, что только над подбором экипажа, над тем, чтобы собрать нас пятерых на этой посудине, полгода работал отдел в полсотни человек. И это не тетки из кадрового агентства, это специалисты высочайшего уровня. Ты представляешь масштабы затрат на наш полет?
— Я представляю, — вклинился Баркер, оттесняя японца. — Дальше что?
— Хорошо, — злорадно процедил Александр. — Тогда второй вопрос: тебе известна цель нашей экспедиции?
— Как всем.
— Великолепно. И что мы получаем в итоге? В нас пятерых, в нашу экспедицию вложены миллиарды. От результатов нашей экспедиции будет зависеть будущее человечества. А мы, не успев выполнить еще ни одной из поставленных задач, рискуем всем по обоюдному согласию. И ради чего?
— Саша, разреши поинтересоваться, в который раз ты участвуешь в подобного рода экспедиции? — набычился Баркер.
— Это имеет значение?
— И все же?
— В подобного рода экспедиции, — отчеканил Александр, — я участвую первый раз. Как и любой другой из членов нашей экспедиции. По той простой причине, что это первая в истории человечества экспедиция подобного рода.
«Не так, — пронеслось в голове. — Он военный, с ним надо иначе».
— Я не об этом, Саша. Здесь космос и…
Александр зло шарахнул пустым стаканом по столу, обрывая Баркера на полуслове.
— И я не об этом, Кларк. Ты знаешь, что такое устав. Не мне тебе это объяснять. Устав предполагает принятие решения командиром и беспрекословное следование этому решению подчиненных. Устав не предполагает демократии.
Баркер, хотевший было что-то сказать, запнулся.
— Далее, — продолжил Александр. — Командир отряда несет ответственность за свой отряд. И силами этого отряда выполняет задачи, поставленные высшим руководством. Что получится, если каждый командир начнет плевать на поставленные задачи и бежать спасать мир, который, кстати говоря, об этом не просит?
Александр поймал себя на том, что голос его звучит чеканно, будто он вбивает каждое слово в голову Кларка. Да, наверное, с ним так и надо.
— Скажи мне, в чем я не прав, Кларк? Только не говори про бесценность жизни. Мы уже посчитали, сколько мы стоим. Если хочешь, можно прикинуть, сколько стоит старое грузовое судно вместе с грузом и тремя обормотами, которые его транспортируют.