Четвёртый Рим
Шрифт:
— Некоторые епископы одумались, но они затерялись в толпе фанатиков, требующих ещё более радикальных мер. Сопротивление народа их только разозлило, но они понимали, что не смогут завершить начатое. Даже имея поддержку Элит. Тогда знатные семьи ещё не имели личные армии наёмников, а офицеры ирийской армии отказывались стрелять в собственный народ. В полиции тоже наметился раскол. Одни считали, что приказы надо выполнять, другие, что нужно служить правосудию — самому принципу, а не указам сверху. Тогда на несогласных спустили вольников. Сопротивление народа было разрозненным и очаговым. Бунтовщиков убивали, истязали и вырезали целыми семьями, районами. Многие уцелевшие готовы были сдаться, чтобы спастись.
Алексий вдруг
— С момента основания Ирия, власти не раз приходилось вкручивать гайки, жертвуя естественными правами и свободами людей для сохранения целостности государства. Но тандем аристократии, духовенства и казачества превратил железные тиски режима в кровавую мясорубку. Не желая, попасть под каток православной реформации, остатки сопротивления готовы были продать души любому, кто по обещает защиту. И тогда явился Лжемессия.
Голос отца Алексия становился всё мрачнее и грустнее. С каждым словом, он всё больше погружался в воспоминания, переживая страшные события, свидетелем которым он был. Сергей подумал, что лучше было бы прерваться, чтобы старик пришёл в себя, а то можно и инфаркт хватить. Но его любопытство взяло вверх над сопереживанием.
— Лжемессия? Про такого персонажа нам на уроках не рассказывали.
— В истории Ирия он известен под другим именем.
Сергей почти сразу догадался, кого имеет ввиду священник.
— Красный Пророк.
— Верно. — кивнул отец Алексий — Его речи были сладки для ушей, а злой ум казался безграничным. Отчаявшийся народ отрекался от Хозяина и правящих Элит, которым присягал в верности, а мятежники стали действовать организованно и сплочённо. Довольно быстро подавление восстания превратилось в полноценную гражданскую войну.
Он замолчал и следующие несколько минут не говорил ни слова. Сергей ожидал дальше услышать от старика всю историю гражданской войны, но отец Алексий решил сделать перерыв. Он устал и лишь закончил свой рассказ:
— Смотря, как моя родина тонет в крови я чувствовал, что каждый убитый на братоубийственной войне — это моя рана или оторванный от меня кусок мяса. Слёзы каждого ребёнка, оставшегося без родителей — мои слёзы. Боль девушки, обесчещенной солдатами одной из сторон — моя боль.
Сергей видел в глазах священника эту боль. Отец Алексий страдал, казалось, что ужасы той войны ему сняться каждую ночь.
— Я наставляю свою паству, что посещает меня последние десятилетия, никогда не верить лжецам и безумцам, для которых вера и идея лишь повод разжигать ненависть и развязывать войны. Человеческие жизни для них лишь деньги. Кровавая валюта, которой они расплачиваются с Диаволом за свои амбиции. В результате, они получают власть, а мы — братскую могилу на сотни тысяч человек.
Сергей был согласен с каждым его словом, каждым доводом. И был уверен, что то, что чувствует он, во много раз хуже эмоций, которые пожирали отца Алексия изнутри. Какие бы ужасы тот не лицезрел, за свою долгую жизнь, его срок уже подходит к концу, а Сергей ещё молод и его ждут долгие годы и десятилетия мучений в аду под названием «жизнь».
Выполняя задание князя Анненкова-Барисеева, Алексей Никитин был вынужден работать на износ. Доставалось и его подчинённым. В полицейских участках Староярска следственные мероприятия бурлили подобно воде в кипящем котле. Некоторые сотрудники роптали, что не успела разрешиться ситуация с вольниками, как начальник снова втянул их в очередную авантюру.
Никитин с самого начала, потратил небольшую сумму гонорара князя на прибавки к зарплатам всех староярских стражей порядка. Поэтому, когда по его указу, местная полиция начала работать в авральном режиме, то возмущения были не такими большими.
Разобравшись с недовольством личного состава, Никитин мог полностью сосредоточиться на расследовании. Задача предстояла, без преувеличения, эпическая. Накрыть целую сеть контрабанды запретных технологий в городе. Зная, какие деньги могут крутиться вокруг такой такого ценного товара, полковник понимал, что даже если удастся вычислить все подпольные склады и тайники, то мафия не отдаст их без боя. А нынешняя полиция — не могла сравниться с головорезами местных ОПГ — ни в оснащении, ни в подготовке. Поэтому, Никитин заказал у оружейных концернов более современное и улучшенное снаряжение, на что опять пошли взносы Великого Князя. Но пока что было рано думать об спецоперациях. Нужна была зацепка. Хотя бы маленькая улика, чтобы знать откуда копать. Данные, присланные князем были, при всей важности, довольно поверхностны.
Но тем не менее, изучая их, и даже сверяя с уголовными материалами по контрабанде, не относящейся к запретным технологиям, удалось кое-что найти.
Старший лейтенант Дарья Симонова, месяц назад вела дело о пропаже фильтров со склада. Устройства имеющие чуть ли не первостепенную важность. Многофункциональны и мощны, один фильтр в состоянии поддерживать чистоту воздуха, воды и почвы целого района. Но не смотря на кажущуюся высокую технологичность прибора, его конструкция была достаточно проста, что позволило наладить массовое серийное производство этих машин. А, при налаживании международных связей, продавать их на экспорт. Правда потом, со временем, эта самая простота конструкции, позволила учёным и инженерам других стран скопировать технологию и начать собственное производство. Следовательно, импорт постепенно сокращался, что уменьшало прибыли Семей-производителей, что вынудило последних искать другие пути сбыта производственных излишков. Вплоть до чёрного рынка. Выходя за рамки закона, приходилось искать посредников среди преступного мира. И вот тут в отлаженную схему влезла Дарья Симонова.
Началось с инспекции на один из складов этих фильтров старой модели «ЧМ-00», снятой с производства. Цель была другой — жена одного из смотрителей написала заявление в полицию о рукоприкладстве. Старший лейтенант Симонова выехала на место работы мужчины, дабы произвести задержание. Сам арест произошёл без проблем, но оказавшись внутри склада, женщина была немного удивлена относительно малому количеству списанных устройств. Вернувшись в участок, она пробила это хранилище в базе данных. Вроде по документам всё сходилось, в момент опечатывания склада, в нём хранилось сто двадцать два фильтрующих устройства модели «ЧМ-00». Дарья Симонова проявила инициативу и снова, под выдуманным расследованием посетила тот склад и насчитала около шестидесяти фильтров. А дальше уже была логика. Если нету официальных данных о продаже или утилизации списанных фильтров, то возникает два варианта: либо их украли, либо фамильная корпорация сама сбывает их в тёмную. Учитывая, что после пропажи части фильтров, охрану склада даже не понизили, то скорее второе.
Уголовное дело назревало серьёзное и, докопайся Дарья до правды, полетели бы головы. Её, а потом и всей староярской полиции. Симонова была женщиной порядочной, но не идеалисткой. Она не желала подставлять ни себя, ни коллег, а потому оборвала расследование, но сохранила всю информацию у себя на флешке. Благо тогда же началась вся эта история с Сергеем Драгуновым, и Никитин все силы направил на противостояние с вольниками.
Кроме Симоновой, об этом деле знал только полковник. Она сама к нему обращалась за разрешением на повторный обыск склада. И сейчас Никитин, с помощью этого дела собирался выйти на подпольную контрабанду запрещёнными технологиями.