Четыре берега Трибрежного моря
Шрифт:
– Ошибку? О чем ты говоришь, Анубис? Почему нам не надо больше строить пирамиды?
Анубис огляделся по сторонам:
– Мы точно одни?
– Да. Только ты и я. Да в чем дело?
– Иногда мне кажется, что нас подслушивают.
– Подслушивают?
– И подслушивают и подсматривают за нами. Очень странное чувство.
Тот обеспокоился:
– И давно оно у тебя появилось? Я же предупреждал тебя…
– Да прекрати ты, Тот! Оно у меня давно появилось. Моя сегодняшняя попытка изменить конфигурацию тут не при чем. И знаешь, что странно?
– Что?
– Меня
Но Тот, казалось, не услышал брата. Он давно привык к его странностям. Его больше заботила информация о том, что Анубис каким-то образом смог изменить конфигурацию.
– Постой, ты говоришь, что пытался изменить конфигурацию? Больше, чем то, что я вижу? Не только глаза? Как ты мог так рисковать?
– О-о-о-о, Тот, ты что? Ты не слушаешь меня? Я ведь только что тебе сказал, что не пытался, а опробовал все конфигурации. Именно опробовал! Или вместе с птичьим обликом у тебя и мозги стали птичьими?
– Все четыре конфигурации? – в ужасе воскликнул Тот.
– Чшшшшшш, – Анубис приложил к губам брата палец. – Тихо, прошу тебя. Да, я попробовал все конфигурации. Ты не представляешь, чего мне стоило пересилить себя и вернуть себе этот идиотский образ обратно. – Он постучал по своей шакальей голове пальцем.
Анубис снова оглянулся по сторанам и повторил:
– Чшшшшшшш…
– Да нет здесь никого. Прекрати, пожалуйста. Нет никакой опасности.
Анубис поозирался по сторонам и быстро зашептал, склонившись к самой голове брата:
– То, что я тебе сейчас сообщил, очень не понравится жрецам.
Тот озадаченно посмотрел на Анубиса, но не стал больше читать мораль брату и, замолчав, прислушался к своим внутренним ощущениям. Он действительно это почувствовал. Почувствовал давно забытое и почти утерянное чувство свободы. Линия конфигурации была очень слабой, но точку конфигурации, от которой она исходила, он нащупал довольно отчетливо. Точка была очень далеко, но он ее хорошо чувствовал. Он осторожно «качнул» свою конфигурацию в сторону «первой основной» и услышал удивленно-радостный возглас, а затем и счастливый смех брата:
– Я так и знал, что ты начнешь со своего дуратского клюва!
ББД договорил слово «скарабей».
Девочки еще не вышли из транса, в который были погружены его размеренным, монотонным голосом. На самом делетранс длился не более секунды, которая потребоваласть для того, чтобы закончить слово «скарабей». В их полузакрытых глазах еще стояла картина дворца, а уши еще слышали голоса двух братьев. Голоса Анубиса и Тота.
Мил громко заскулил во сне и вывел из сонного оцепенения девчонок.
Пыль, вытянув ноги, произнесла:
– Да, дела-а-а-а. Мы это в первый раз слышим.
– Да-а-а, предки наши были не идеальны, но в упорстве им не откажешь, – казала Эль.
– Неидельны? Вы считаете это обманом? Воля ваша. Но я склонен согласиться лишь с последней характеристикой. Именно упорство и вера в успех! Вот что, в конце концов, помогло им добиться своей цели и… обрести то, чего они даже не надеялись найти.
– Не надеялись найти? – на этот раз одновременно воскликнули девочки.
– Да, девочки! И это только подтверждает основное жизненное правило! Судьба с лихвой вознаграждает тех, кто не сдается и борется до конца.
– Эль и Пыль почувствовали, что рассказ ББД продолжится.
И действительно, ББД продолжил пояснения.
– История Тота и Анубиса – лишь небольшая часть истории наших предков и их борьбы. Это история двух Великих Драконов, «застрявших» в «мимикрической» конфигурации. А еще сотни и сотни драконов застряли в первой и третьей. Если (как я и говорил) Тот, Анубис и другие им подобные столкнулись с тем, что не могли без последствий (подчас ужасных)выйти из своей конфигурации, то остальные вообще не могли ничего поделать. Особенно тяжело пришлось тем, кто жил на севере и остался в третьей конфигурации. Их истории отражены во множестве легенд северных народов. Повествования эти не всегда правдивы, но до некоторой степени дают представление о том, в каких условиях довелось оказаться этим драконам.
– А дальше? Что было дальше? Чем все закончилось? И что за результат, которого они достигли, но не ждали?
– О, достигнутая ими возможность менять конфигурацию поначалу так их обрадовала, что они даже не представляли, какое разочарование их ждет! И, что самое главное, какое великое открытие их ждет после постигшего разочарования!
Эль и Пыль непонимающе смотрели на ББД.
– Потом, крошки… Потом. Вот вам еще одна маленькая история.
Смотрим на огонь, слушаем… слушаем… слушаем… 62. 05. 59, 7. 12. 18, Фиорд, Вертел, Ночь… Боль, Улыбка…
Глава 13 (Начало Истории семей Фафнира, Лунга Первого (предка Лунгвайта), семьи Гуннбьйорн и Валькирии Регинлейв)
Лунг осторожно, но крепко сомкнул челюсти на толстом обломанном древке, уперся обоими лапами в шею Фафнираи сказал сквозь зубы: «ЗЕЙШАС БУДЕТ НЕМНОЖЖЕЧГО БОЛНО»
Фафнир зажмурился и ответил:
– Тащи давай, больнее не будет! Сил нет терпеть! Ну сколько мо-о-о-о-о-о!
Лунг рванул! Обломок копья своим зазубренным наконечником вырвал кусок мяса. В стороны отлетело несколько чешуек. Открытая рана снова засочилась фосфорицирующей драконьей кровью. Лунг выплюнул древко, мгновенно набрал воздуха в легкие и полыхнул огнем между лопаток, туда, где только что торчал кусок смертоносного оружия.
Запахло паленым, и чешуя вокруг раны оплавилась, закрыв собою место ранения.
– А-а-а-а-! О-о-о-о! Лунг! Ты что творишь! Ты что, жаркое из меня хочешь сделать! У! Людо-Драконоед! Вот ты кто!
– Фафнир, дорогой! Дезинфекцию еще никто не отменял! Кто знает, чем эти дикари его намазали! Посмотри на наконечник! Грязный, ржавый. Ты лучше крыльями пошевели. Не мешает «заплата»? Если застынет не так, то придется еще раз «пыхнуть».
Фафнир поднялся с пола пещеры и несколько раз взмахнул крыльями.