Четыре билета на ночной скорый

Словин Леонид Семенович

Было по-прежнему темно, когда Денисов выбежал из отдела.

Рядом с киоском Союзпечати курила молодая женщина. На ней было бежевое пальто, а перчатки и. длинные сапоги-чулки - черные.

Денисов обратил на нее внимание: "Похоже на дветовую гамму сиамских кошек..." Ближе к закрытому еще киоску стояли чемоданы и дорожная сумка. За чемоданами сумку было едва видно.

"Забудет", - решил Денисов.

У камеры хранения попыхивал папироской Сабодаш.

– Нашлись твои морячки. На Рижском... Следователь сейчас их допрашивает. Они кое-что видели.

Оказывается, Артур зашел за камеру хранения сам. С портфелем. Только потом появились еще двое. Сначала один, потом другой.

– Со стороны вокзала?

– С платформы. Сзади...
– Сабодаш поджег потухшую папиросу.
– Что у тебя нового?

Денисов рассказал.

– Следователь занят. Ты сам, если что...
– он отбросил окурок. Пойдем? Шестое окно, пятая полка.

Пригнувшись, они прошли в "окно", размером не уступавшее двери. Свет внутри был приглушен, ожидавшие их кладовщики в телогрейках и ватных брюках пошли впереди. Камера хранения не отапливалась. По обе стороны прохода тянулись некрашеные деревянные стеллажи, висели связки пластмассовых жетонов.

Пятая полка оказалась в углу. Желтый импортный портфель был отгорожен мешками, не сразу бросался в глаза.

– Вы принимали?
– спросил Денисов у кладовщика, который стоял ближе других.

– Не, Спирин.

– Сейчас придет, - сказал Сабодаш.
– Выдает забытые вещи. Сержант должен еще пригласить понятых.

Кто-то зажег свет над проходом, спросил:

– Человек-то жив, товарищ капитан?

– Жив. Состояние тяжелое.

Послышались голоса.

Все тот же сержант-первогодок, оказывавшийся всю ночь на подхвате, ввел двух женщин. Одну Денисов тотчас узнал по бежево-черным кошачьим тонам. Сумки при ней не было, в каждой руке она держала по чемодану.

– Оставьте чемоданы у входа, - сказал Денисов.

Женщина поставила вещи.

– Вернитесь к киоску... За сумкой.

Возвратилась она счастливая, притихшая. Вместе с ней вошел пожилой кладовщик в очках с металлической оправой. Спирин.

– В какое время сдали портфель?
– дежурный показал на стеллаж.

Кладовщик поправил очки, повертел приколотую квитанцию:

– После ночного скорого.

– Помните, кто сдавал?

– Столько народу...
– похоже, он не хотел ввязываться в историю.

– Жаль.

– Не помню. Истинное слово.

Денисов поставил портфель на стол, ближе к светильнику:

– Осмотрим содержимое. Возражений нет?

– Открывай, - сказал Сабодаш.
– Понятые пусть подойдут ближе.

Денисов осмотрел запор:

– Придется отложить: портфель заперт.

– Погоди, ключ дам, - кладовщик был согласен помочь, но только наименее хлопотливым образом: в кладовой было полно ключей от невостребованных портфелей, чемоданов.

Денисов отказался:

– Кто-то помимо владельца мог пытаться открыть замок. Испортим следы.

– Значит, пока не найдут хозяина, будете в неведении?

– Эксперт вскроет.

Под Дубниковский мост бесшумно скользнула очередная электричка. Прибыл утренний скорый - разгоняя тележки, бежали в конец платформы

носильщики. Летом они так же резво боролись бы за место у первого вагона, чтобы успеть отвезти вещи к такси дважды.

Денисов.свернул в зал. Здесь ревели уборочные агрегаты. Зажегся неоновый призыв "Пользуйтесь автоматическими камерами хранения", который на ночь выключали Влажный мрамор, отмытый уборщицами, казался к утру темным и менее торжественным. Денисов поднялся к внутренней справочной, та же девица пригласила его войти.

– Я по поводу вчерашнего звонка...

– Не поймали?

– Припомните, какой голос был у звонившего? Резкий, хриплый?

– Не сказала бы.

– Густой?

– Нет, нет...
– она вдруг покраснела.
– Как у нового инспектора.

Денисов был разочарован. Новый инспектор, молодой, но уже с брюшком, садился на совещаниях позади всех и молчал, словно набирал в рот воды.

5

– Состав подали на посадку минут за двадцать...
– подумав, вспомнил Дрога.
– Когда я садился, Артур был в купе.

– О чем зашел разговор?
– спросил Денисов.
– Если можете, воспроизведите дословно.

– Ни о чем. "Много людей, толкотня..." По-моему, это Артур сказал. "На осень намечена реконструкция".

"Как муравьи..."- тоже он сравнил. Тут вскоре появился Юрий Николаевич.

– Я поправил Артура: "Скорее не муравьи, а божьи коровки. Муравьи, надо отдать справедливость, быстрее..."- Юрий Николаевич достал сигарету. Артур тогда засмеялся: "Самка божьей коровки оставляет после себя полторы тысячи яиц..." Помните, Дрога? Я после этого осведомился: "Вы -зоолог?" "Нет, - он ответил, - энтомолог".

– Правильно, - транзитный кивнул.
– Мы представились. "Все до Москвы? спросил Артур.
– Отличное купе подбирается". У вас, Юрий Николаевич, была начатая бутылка виски, мы с Артуром отказались. Я до этого выпил рюмку водки в ресторане, вы угостили женщину, она только пригубила.

– Ну и память! Бог мой!
– Юрий Николаевич шутливо поежился.
– Опасный человек...

– А как появился в купе Алексей?
– спросил Денисов у Дроги.

– Он ехал в соседнем, сначала пришел насчет машины. Я в это время играл с Артуром в шахматы. "Все москвичи?
– он спросил.
– Магазин "Жигули" далеко от вокзала?" Юрий Николаевич не знал, я - тоже. Артур поинтересовался: "Машина нужна?" У Алексея даже голос вздрогнул: "У меня и деньги с аккредитива сняты..."

– Продолжайте.

– Закончили партию. Я думал, Артур- забудет. Смотрю: достал блокнот, стал рисовать. Как доехать, где выйти. С той поры Алексей и прописался у нас, стал обхаживать Артура. За пивом бегал... Когда соседка попросилась в другое купе, к женщинам, Алексей, естественно, остался.

Денисов прошелся по кабинету:

– Вернемся чуть назад, Дрога. В день выезда вы разменяли сторублевую купюру. Задолго до поездки?

– Часа за три.

– В ресторане?

– Я сказал: выпил рюмку водки.