Четыре царства
Шрифт:
Р. Моше-Хаим Луцатто открывает нам, что, помимо непосредственного служения, есть еще нечто, от него независимое, а именно: человеку дается статус эведа (раба), позволяющий ему успешно участвовать в работе по изменению мира. Понятие эвед в этом контексте отлично от того, которое разбиралось в четвертом очерке. Там подчеркивалась уникальность отношений между господином и рабом. Суть таких отношений, как говорилось, состоит в полном слиянии воли раба с волей господина. Сейчас же речь идет лишь о "назначении на работу" - в этом отличие эведа от остальных людей. Параметр этот важен для функционирования мира. "Назначение на работу", как говорит Р. Моше-Хаим Луцатто, "укрепляется за счет определенных вещей, в зависимость от которых Творец поставил (осуществление этой идеи - быть слугой Всевышнего). Один из способов (достижения
Из сказанного следует, что Всевышний создал силу, которая должна привносить в мир саму идею служения Творцу, силу, позволяющую человеку быть "принятым на работу". И оказывается, что выполнение мицвы цицит приводит к тому, что эта сила получает подпитку. Так чисто материальное действие - ношение веревочек на концах одежды - приобретает духовную окраску. В этой мицве реализовалось желание Творца иметь в мире существо, цель жизни которого - выполнение аводы.
Конец приведенной выше цитаты называет ношение цицит знаком того, что существует возможность служения. Сказанное побуждает выяснить соответствие формы смыслу мицвы. Попробуем это сделать.
Хахамим учат, что в нешаме есть пять уровней. Самый верхний наиболее близок к Творцу и, в этом смысле, "менее материален". Нижний относительно приближен к земной душе человека, к его нефеш. Каждому из уровней свойственен свой собственный закон функционирования. И каждый из них, в то же время, находится в зависимости от уровня, находящегося над ним, так как является, по существу, его внешней оболочкой. Правило это действует и при переходе от нематериального начала в человеке к его материальной природе: последняя подчинена действию первого. Но если это так, то видимое является внешним по отношению ко всему остальному, за ним скрывается недоступная глазу глубина.
Сила зла, имеющая определенную власть в этом мире, оказывает воздействие на различные составляющие человека, в частности, - на его нешаму. Однако "домом" для нее служит басар (плоть) - та составляющая человека, которая находится на самом нижнем уровне из всех, какие можно выделить в человеке. Именно это обстоятельство - причина того, что мицва цицит связана с одеждой. В самом деле, для чего мы одеваемся? Защищаемся от холода, хотим выглядеть более или менее элегантно. Еще одна причина: скрываем тело. С этой точки зрения, одежда уже является символом внешнего в человеке. Идея мицвы цицит, как было отмечено выше, - приобретение статуса "эвед" по отношению к Всевышнему. Человек "принимается на работу", где его главная обязанность - преодоление силы зла. Мицва цицит - символ этой идеи в материальном мире. Отсюда вытекает, что правильное место для этих веревочек - одежда, символизирующая внешнее в человеке, тот его уровень, где селится злое начало. Таким образом, цицит защищают именно ту часть человека, куда зло стремится проникнуть в первую очередь. И это в точности соответствует идее этой мицвы.
Взгляд на человека как на существо, функционирующее на нескольких уровнях одновременно, соответствует устройству мира в целом. В человеке есть пять уровней духовного начала. Подобно этому, как указывают хахамим, существуют пять уровней того, как Всевышний представил Себя в мире. За ними (этими пятью уровнями) следует Творение, которое, как и материальное в человеке, не однородно, но представляет собой соединение нескольких миров. Нижний из них, то есть материальный, - место нашего пребывания. Но и он, в свою очередь, может быть разделен, причем его нижняя часть наиболее удалена от начала всего созданного. Мир этот, диаметрально противоположный Всевышнему, по определению является источником зла. Из него темная сила ползет вверх и селится в материальности, которая открыта нашим глазам и является оболочкой для остальных миров. Место, где сила зла цепляется за нижний из миров, есть место аводы. Естественно, что именно там и оказался человек, на долю которого выпало постоянно сражаться со злом. Теперь становится понятным, почему цицит привязаны именно к нижней части одежды. Она, как отмечалось выше, символ внешнего. А внешнее в духовной иерархии всегда расположено внизу.
Не случайно и то, что мицва цицит относится лишь к одежде, имеющей четыре конца. Вызвано это тем, что число четыре символизирует, как говорилось выше,
Во втором очерке было показано, что каждое из четырех царств олицетворяло определенную силу: царство Бавел - власть, Персия - материальное начало, Греция - познание нижнего мира, а четвертое царство объединяло все три. Ясно, что каждая из этих сил имеет право на существование, причем именно в мире материальном. И это еще одно подтверждение внутренней связи числа четыре с материальностью.
Свойство темного - цепляться за материальность. Неудивительно, что все четыре идеи были использованы народами, являющимися проводниками злого начала, против Ам Исраэль. Однако тот же материальный мир может быть обращен в сторону света. Достигается это через аводу. Потому и место цицит, символизирующих концепцию служения в целом, - на одежде, имеющей четыре конца.
Интересно, что гематрия слова цицит равна шестисот. Число шесть, как мы знаем, соответствует идее полноты, совершенства, в частности, - полноты аводы как средства достижения совершенства. Сочетание чисел шесть и четыре, аводы и материальности, соответствует сути этой странной мицвы - ношения веревочек на концах одежды.
Рассмотренный пример демонстрирует, какая пропасть разделяет "новое" христианское учение, отказавшееся от выполнения мицв, и "ветхое" учение евреев, оставшихся верными полученной от Всевышнего у горы Синай Торе. Точка зрения, утверждающая, что главное в служении не обряд, а дух, в корне неверна. Так же, как свет свечи нуждается в пропитанном маслом фитиле, высшая духовность требует тела, "пропитанного" мицвами.
Ошибочно полагать, что христианский путь не приводит ни к каким результатам. Дело в том, что отсутствие мицв полностью меняет направление движения. И если это так, то, последовательно следуя "новому" пути, представители этой религии оказываются весьма далеки от того, чтобы приближаться к Б-гу в том смысле, как это понимают евреи. Тот факт, что христиане искренне считают свой путь истинным и действительно ведущим к Творцу, однозначно свидетельствует, что само представление о Всевышнем у них не такое, как у нас. Оказывается, что одни и те же понятия - служение, Б-г - наполнены разным смыслом. Служение, лишенное выполнения мицв и изучения Торы, с нашей точки зрения, - вовсе не служение. Напротив, это поклонение силе, враждебной воле Создателя. И тогда девиз христиан "Мы - евреи" есть лишь претензия на истинную аводу.
* * *
Может показаться, что заявление "Мы - евреи" не представляет серьезной опасности. Людям, в конце концов, свойственно ошибаться. Придет время, когда всем станет очевидно, который из народов действительно избран. Но не все так просто. Девиз христиан не так безобиден, как может показаться на первый взгляд. Идея, им выраженная, обладает колоссальной разрушительной силой, результат действия которой, как мы помним, был показан в сновидении Даниэля.
О чем говорит подмена аводы, основанной на выполнении мицв и устанавливающей реальную двустороннюю связь со Всевышним, служением силе, вступившей в конфликт с волей Создателя? Если отвергается истина и на смену ей приходит иная концепция, претендующая на приоритет в духовной сфере, то это уже не просто ошибка. Это ложь, целенаправленно расшатывающая мир изнутри.
Каждый обман в духовной сфере имеет свое собственное лицо. Попробуем разобраться в специфике лжи четвертого царства. Поможет нам в этом одна из "сказок" из трактата Авода зара. "Сказал Р. Иеуда со ссылкой на Шмуэля: есть один город в четвертом царстве. Раз в семьдесят лет берут полноценного человека и сажают на человека хромого. Одевают его в одежду Адама (первого человека), надевают на него скальп Р. Ишмаэля, надевают на шею цепь с драгоценными камнями. Улицу, по которой он едет, выстилают мрамором..." Нетрудно догадаться, да и Талмуд прямо указывает, о каких двух людях идет речь. В Пятикнижии описание борьбы Яакова с ангелом Эсава заканчивается следующими словами: "И нарек Яаков имя месту тому Пениэль, ибо ангела видел я лицом к лицу, а жизнь моя спасена. И засияло ему солнце, когда он проходил Пениэль, а он хромал на бедро свое" (Берешит 32:31-32).