Четыре овцы у ручья
Шрифт:
Нас встретила уже знакомая мне дама, которая даже в домашнем халате не теряла ни лучика золотого аристократического блеска. В ответ на мое приветствие она презрительно кивнула:
– А, это опять вы. Возмужали. Что вам здесь нужно?
– Ваш сын Джамиль. Он дома?
Хозяйка дернула подбородком:
– Всех, кто находится в доме, вы видите здесь.
На диване, тесно прижавшись друг к дружке, сидели две молодые женщины и между ними – девочка лет четырех. Я подошел и почтительно поклонился.
– Думаю, нам придется
– Лейла, – немедленно отозвалась сидевшая справа черноглазая красавица с вольной курчавой гривой. – Лейла Шхаде. Как вы смеете врываться в дом среди ночи?
– Значит, вы сестра Джамиля, – констатировал я и перевел взгляд на вторую женщину. – А вы, наверно, Хазима, его жена?
Та молча кивнула, прижимая к себе дочку.
– У меня ордер на обыск вашего дома, – сказал я. – Прошу извинения за причиненное неудобство. Пока мы не закончим, вам придется оставаться здесь.
Черноглазая Лейла презрительно фыркнула. Оставив женщин под наблюдением женщины-полицейской, я поднялся на второй этаж. Эрез ждал меня на лестничной площадке.
– В доме нет никого, кроме них. Ни Джамиля, ни Шлемиля.
Я отрицательно покачал головой:
– Быть такого не может. Наружное наблюдение…
– Вот пусть наружное наблюдение и ищет! – перебил меня капитан. – Мы уже обшарили все углы и шкафы. Его здесь нет!
– Значит, проверьте еще раз, и получше, – с подчеркнуто терпеливой интонацией попросил я. – Ищите, пока не найдете. Он не мог испариться…
В кабинете Джамиля уже рылись ребята из Шерута: перетряхивали ящики стола, искали тайники, просматривали бумаги. Увидев меня, они пожали плечами: мол, пока ничего особенного. Я присоединился к ним, хотя вряд ли мог бы обнаружить то, чего не нашли специалисты. Бросалось в глаза отсутствие Джамиля на семейных фотографиях, которые тут и там висели на стенах. Мать с покойным отцом. Лейла в окружении подруг. Хазима в свадебном наряде. Маленькая Асма на руках у Хазимы… Не было лишь самого Джамиля – ни на стене, ни на столе, ни в нескольких фотоальбомах, которые я пролистал.
– Он готовился к нашему приходу, – сказал один из ребят. – Слишком уж все чисто. Заберем на всякий случай компьютер, но вряд ли там что-нибудь будет.
Домашняя библиотека семьи Шхаде насчитывала сотни томов на арабском, английском и французском языках. Отдельный шкаф занимали книги на иврите – преимущественно по современной истории Страны. Биографии и мемуары политиков. Сборники аналитических статей. Воспоминания участников боевых операций и тайных переговоров. Монографии военных историков. Работы по политологии. Литературная критика. Сборники докладов Статистического бюро. Этот доктор филологии изучал нас самым пристальным и детальным образом.
Сам не знаю, что вдруг подтолкнуло меня снять с полки автобиографию Моше Даяна, но это именно то, что я сделал. Там-то она и лежала, забытая между страниц книги, –
При этом выглядело абсолютно несущественным, кто именно из них пошутил – трехлетний ребенок или тридцатилетний мужчина; эти двое на снимке ощущали себя одним существом, вернее – двумя сообщающимися сосудами, полными взаимного понимания и любви. Потом, разглядывая эту фотографию, я всякий раз думал, что, если попросить разных людей описать ее одним словом, девяносто девять опрошенных из ста ответят: «Счастье». Да-да, это буквально была фотография счастья – настоящего, беспримесного, как любимый металл семейства Шхаде.
Окрыленный удачей, я попросил ребят помочь мне перетряхнуть все книги. Они подчинились после долгих препирательств и в итоге оказались правы: снимок Джамиля с Асмой так и остался единичной находкой, исключением, подтверждающим правило. Мы еще не кончили возиться с библиотекой, когда пришел Эрез: полицейские дважды тщательно обшарили весь дом и не нашли ничего.
– Как сквозь землю провалился твой доктор, – с досадой проговорил капитан.
– А может, он так и сделал, – отозвался Моти, один из моих шерутников. – Вы такую вещь, как вход в туннель, искали? В подвале плитки простукивали? Мои ребята редко ошибаются.
Моти отвечал за группу наблюдения – ту самую, которая уверяла, что Джамиль ночует дома, – и оттого переживал больше всех. Эрез развел руками:
– Какой туннель, братан? Зачем доктору туннель? Был бы он еще важной птицей, а то ведь – тьфу, интеллигентик, статейки пописывает…
– Мои ребята редко ошибаются, – упрямо повторил Моти, встряхивая и возвращая на полку очередной том.
Капитан спецназовцев возмущенно фыркнул: ему явно не улыбалась перспектива возобновления бессмысленных поисков. Он уже открыл было рот для более резкого возражения, но вдруг просветлел лицом:
– А хочешь, я тебе докажу, что туннеля тут нет? Хочешь? Докажу вот прямо сейчас, не сходя с места.
Мы удивленно воззрились на Эреза.
– Тут повсюду скальная порода! – торжествующе объявил он. – Если бы ваш чертов доктор зарывался под землю, ему пришлось бы вывозить отсюда камень грузовиками. А такие грузовики всегда заметны, о них всегда докладывают. Ну а теперь скажите: кто из вас слышал о грузовиках с камнем на выезде из Дир-Кинара? Молчите? И правильно молчите, потому как не было грузовиков. Ни грузовиков, ни камня, ни туннеля… Короче, давайте сворачиваться, братаны, нечего тут больше делать.