Четыре партии в шатрандж
Шрифт:
Га-Ар вместе со своим братом Саа-Сие побежал за беглецами, когда их настиг каменный ливень. Эсфи постаралась на славу, как помнила Мэриэн, и теперь Га-Ар рассказал, что его брату камень угодил в висок. Эмегенская кость крепка, но даже она не выдержала.
Амарель, переведя эти слова, поднял на Мэриэн свои чёрные глаза:
– Мы ничего не скажем Избранной, верно?
Мэриэн наклонила голову в знак согласия. Эсфи не должна знать, что её камни кого-то убили, пусть даже эмегена. Сейчас Мэриэн то следила за Га-Аром, сжимая рукоять меча, то прислушивалась –
Шипящие звуки срывались с губ эмегена, а Амарель передавал их значение Мэриэн. Иногда она посматривала на него – не утаит ли чего? Они спасли друг друга от смерти, но Мэриэн всё ещё сомневалась, стоит ли опять доверять Амарелю. В Городе Эмегенов он тоже спас их с Эсфи от разъярённой толпы, но это не помешало ему строить свои планы.
– Верховный оставил у тропы отряд. Два десятка. Велел вас подстеречь. Чтобы прямо в руки попали. И поколдовать не успели, – эмеген ощерил кривые тёмные зубы. – А мы с братом решили попробовать и отомстить. Вдруг, говорю ему, получится. Другой ход нашли. Поблуждали и на вас вышли.
Мэриэн бросила взгляд на труп, лежавший неподалёку. Было уже совсем светло и видно, как трава под ним побурела от крови.
– Хотели вас троих убить. За брата.
Амарель спросил Га-Ара, у какой тропы поджидал эмегенский отряд. И что за ход они с братом тайно сумели найти. Га-Ар показал в ответ увесистый волосатый кулак.
– Отвечать не станет, хоть режь, – Амарель обескураженно развёл руками.
Мэриэн сдвинула брови. Она так и думала, а по физиономии эмегена стало очевидно – об отряде он упомянул затем, чтобы неудавшиеся жертвы хоть от страха помучились.
Мэриэн не собиралась мучиться. Что будет, то будет.
– А с ним как поступить? – вернул её к действительности голос Амареля.
Мэриэн нахмурилась. Убить в бою, защищаясь – одно дело, убить пленника – другое. И всё же она смогла бы это сделать ради Эсфи и слова, данного королеве Агрей, если бы не рассказ о том, как эмегены потеряли своего любимого брата и хотели отомстить за него. Из гнусных дикарей они превратились в таких же способных страдать существ, как и люди. Так что Мэриэн казалось почти немыслимым взять и спокойно прикончить Га-Ара.
– Я могу… это сделать, – тихо произнёс Амарель.
Мэриэн уставилась на него.
– Дай мне меч, – Амарель прочистил горло и говорил уверенней.
– Ты никогда не убивал, – Мэриэн была сбита с толку.
– Когда-нибудь мне придётся это сделать, – Амарель протянул к ней руку, взгляд его сделался требовательным. Га-Ар наблюдал за ними, не говоря ни слова.
Мэриэн пожала плечами, но позволила Амарелю взять меч. Руки их соприкоснулись на рукояти – и Мэриэн заметила, как дрогнули на миг его пальцы… И тут эмеген с торжествующим шипением вскочил на ноги, отпихнул Мэриэн и Амареля, как слабосильных щенят, и бросился бежать.
Только далеко он не ушёл – Амарель прыгнул следом. Он бил неумело, но со всей злостью, и воткнул клинок по самую рукоять в спину эмегена. Га-Ар издал какой-то странный звук и упал на землю лицом вниз. Мэриэн подошла, нагнулась, выдернула меч, и кровь хлынула струёй.
– Прямо в сердце попал. Удачливый.
Амарель не ответил. Выпрямившись, Мэриэн заметила, что он отошёл в сторону, и вид у него был бледный.
– Я устала, – Эсфи дёрнула Мэриэн за руку. – Я хочу отдохнуть. Ты мне с утра поесть не дала!
Мэриэн стиснула зубы. С утра она, прежде всего, позаботилась о том, чтобы увести Эсфи подальше от места, где лежали трупы эмегенов. Как бы плохо Эсфи ни видела, она бы их заметила и учуяла весьма неаппетитные запахи, после чего ей наверняка не хотелось бы есть.
Сначала Мэриэн и Амарель думали оттащить мёртвых эмегенов к ближайшему обрыву, но тела оказались настолько тяжёлыми, что пришлось оставить эту затею.
– Хочу есть, – Эсфи снова дёрнула Мэриэн за рукав. – Хочу…
– Отстань, – Мэриэн еле сдержалась, чтобы не отпихнуть надоедливую девчонку. Может, не стоило её так оберегать? Пусть бы знала, что летающие камушки – это не травинки, и убить могут.
Эсфи надулась и замолчала. Мэриэн посмотрела на неё сбоку – совсем загорела на солнце, губы искусаны, а в глазах слёзы. Бедная Эсфи.
– Избранная, хочешь, я расскажу тебе о величии Кальфандры? – спросил Амарель.
Он шёл сзади, волоча за собой корявое деревце, которое служило ему дубиной. Амарель взял бы настоящую дубину у покойных эмегенов, но она оказалась слишком тяжёлой для него.
Мэриэн вспомнила, как они с Амарелем обнаружили, что на одежде у них осталась эмегенская кровь. Им пришлось отмывать пятна в ручье, и Мэриэн ещё украдкой посматривала, нет ли у Амареля ушибов. Но он, похоже, и тут оказался удачливым…
– Рассказывай, – вдруг позволила Эсфи. Мэриэн покосилась на неё, но ничего не сказала. Пусть Амарель поведает им о своей богине, хоть перестанет думать о первом совершённом им убийстве. Мэриэн помнила, каково пришлось ей самой, когда она участвовала в сражении против отряда одного мятежного лорда. Тогда Мэриэн было восемнадцать, как сейчас Амарелю, и она не забыла, как её тошнило, как мерзко было на душе, хотя она только издали стреляла из лука.
Но то был человек, а это – эмеген, и, наверное, Амарель быстрее придёт в себя. А он, тем временем, заговорил о Кальфандре.
– Несравненная награждает жрецов и их учеников своей милостью! Ты не видишь её, но если представишь себе её величие, то почувствуешь богиню, словно она рядом с тобой. В её руке белый жезл, из него льётся ослепительный свет – а когда Кальфандра опускает свой жезл, наступает ночь.
– Да? – Мэриэн оглянулась на Амареля – его кудрявые волосы были живописно взлохмачены, и в них застрял сухой листочек. – А гребня у Кальфандры нет, которым она бы незримо причёсывала своих жрецов?
Мэриэн не удивилась, когда Эсфи оглянулась и тоже хихикнула. Удивило то, что Амарель засмеялся вместе с ними. А Эсфи взяла и предложила ему свой гребень.