Четыре повести о Колдовском мире
Шрифт:
— Хассал позаботится о твоих потребностях, — сказала из темноты женщина. Он повернул голову в направлении голоса. Она вышла из дверей, кутаясь в плащ. — Он не говорит. Вреда он тебе не причинит.
— Со мной ребенок… девочка… — быть может, с его стороны это было неосторожно. Поняв, что он привязан к ней, они могут учинить что-нибудь нехорошее.
— Лейсия, — сказала женщина. Имя. А ведь девочка не называла ему своего имени. Его это слегка опечалило, да и тот легкий тон, который послышался ему в заявлении женщины. — Она спит. Не беспокойтесь о ней.
Веревки упали. Руки его лежали возле головы, как мертвые. Гончая стал развязывать
Раны не было. Он подтянул занемевшую кисть под ребра и сдвинул вниз одеяло: раны не было совсем, лишь нежная полоска шрама.
Тогда он догадался, кем был, по крайней мере, один из них. Опершись на дрожавшую руку, он поднял глаза на женщину, с ужасом поняв, что именно она здесь главная.
Они, жители Долин, долго думали, кто направил к ним Гончих. Были ли это колдеры или те, кто вел головорезов, являлись наемниками.
— Меня зовут Джевэйн, — сказала она, но он почему-то не поверил, что она назвала ему свое истинное имя.
— Меня — Эслен, — сказал он. Так как Эслен из Палтендейла был давно похоронен, то, стало быть, выдумка зла ему не принесет. Он пошевелил ступнями и постарался сбросить напряжение с дрожавшей руки. Ощущая полную свою беспомощность, решил немного схитрить. — Я бы уже умер, — сказал он монотонно, и в то же время с удивлением. — Если бы вы не нашли меня, я был бы мертв. Я вам обязан, — и он поднял на нее глаза с выражением преданности. Так он мог бы смотреть на своего лорда. — Я благодарен вам, миледи.
— Так, — спокойно молвила она. — Так из какого вы рода, житель Долин?
— Из Палтендейла, — он вытянулся и зашевелился под одеялом, обнаружив, что в правую кисть возвращается болезненное ощущение. Неожиданно он почувствовал нахлынувшую на него естественную потребность организма, к тому же еще к горлу подступила тошнота. — О господи, — пробормотал он, будучи не в силах скрыть столь несвоевременное явление. Он протянул руку к Гончей, так как в столь щекотливом положении обратиться ему было не к кому. — Помоги мне…
— Хассал, — сказала женщина и ушла в хижину. Гончий поволок его как есть, голого, в сторону от хижины, за песчаный холмик. Он стоял со сложенными на груди руками, пока пленный не очистил свои внутренности. Он не предложил помощи и не бил его, лишь терпеливо ждал. Когда же Джерик в полубессознательном состоянии свалился на песок, ткнул его ногой и промычал что-то.
Джерик двинулся, очистил себя пригоршнями песка и посидел с минуту, опустив голову на колено. Гончая опять ткнул его ногой. «А раны-то нет, — подумал Джерик, хотя море и небо плыли перед его глазами в мутной пелене. — Нет раны». И нет шрама там, куда, как ему показалось, ударил его Хассал. Один только заживающий красный рубец в боку. Он потерял много крови, о боги, сколько крови он потерял. Эта рана должна была его погубить, но Мудрая женщина вернула его к жизни.
Да нет, не просто Мудрая женщина. Колдунья. Колдунья из Эсткарпа. С Гончим за компанию? Эсткарп и Ализон? Такую пару трудно было вообразить.
За исключением Колдера…
Гончая схватил огромной лапой его за волосы и потащил вверх. Другая лапища ухватила
Женщина ждала возле дверей. Взгляд ее был холоден и безразличен. Ей не было никакого дела до его позора. Джерик сжал зубы и хотел посмотреть ей прямо в глаза, но нет, такая игра была не для него, и голову он поднять не мог, лишь чувствовал, как пылает лицо. Она указала ему на ведро с водой и полотенце, да на его одежду, сложенную и повешенную на забор. Рядом на земле стояли ботинки.
Он опустился на колени и сделал, что приказано, Хассал при этом не спускал с него глаз. Одежда его была чистой и сухой, и это в то утро, когда от морского воздуха одеяло его стало влажным.
Это был маленький неожиданный подарок, и он с любопытством посмотрел в сторону женщины. Но на пороге уже никого не было. В выражении лица Гончей было лишь неприятие и презрение. «Беги, — сказал ему этот убийственно-насмешливый взгляд, — и посмотришь, что будет».
Он опустил голову и покорно надел коричневые бриджи и рубашку, на которой остался слабый ореол от кровавого пятна. Ведьме не удалось это маленькое житейское дело, хотя с самой раной она справилась отлично. Выходит, она была не всесильна. И это обстоятельство его почему-то утешило. Одежда была сухой, оттого что она, по всей видимости, висела возле очага, горевшего в хижине всю ночь. Так что проявлением доброты это не назовешь. Гончая — вот кто олицетворяет истинное положение дел. Глупо надеяться на то, что у Гончих могут быть добрые поступки.
Он потихоньку приблизился к порогу, чтобы заглянуть внутрь, посмотреть, там ли ребенок, но Гончая грубо схватил его за плечо и развернул спиной к деревянной стене.
Сопротивляться он не стал. Не сопротивлялся и когда Гончий потащил его в сторону моря, мимо подставок с сохнувшими рыбачьими сетями. Сердце его в страхе забилось. «Нет, дурак, слабый ты дурак с трясущимися ногами, нет для тебя надежды, нет надежды в этом мире».
Они прошли мимо рыбачьих судов, поставленных на чурбаны. Корпуса лодок были ободраны, многие дощечки выломаны, далее шли рамы для сетей, висели канаты. Гончая толкнул его к одной из подпорок, напротив старой лодки, и надавил на плечо, заставляя сесть. Там его Хассал и привязал, использовав для этого сеть и веревку.
Затем Гончая подошел к лодке и взял струг. Джерика бросило в пот: он опасался, что Хассал использует инструмент не по назначению. Но Хассал взял доску, положил на опору и умело, по-хозяйски принялся за работу. Из-под струга полетели яркие завитки.
Виданное ли это дело — Гончая столяр? Нет, мир положительно сошел с ума. Житель Долины сидел на морском берегу, привязанный к раме для рыбачьих сетей, а Гончая из Ализона работал как рыбак, чинил лодку. Солнце поднялось и встало в зенит.
В полдень Гончая дал ему воды. Принес из хижины. Вечером он его наконец-то развязал и привел в дом, откуда доносились запахи приготавливаемой пищи. И тут Джерик увидел девочку. Оборванное желтое платье ее было чистым, волосы причесаны. Она остановилась в дверях. Широко раскрытые глаза ее и рот выражали ужас. За ее спиной появилась женщина. Она положила ребенку на плечо руку и сказала что-то, чего Джерик не расслышал.
Потом Гончая отпустил его, и он пошел один. Девочка побежала к нему навстречу и крепко обхватила руками.