Четыре сына. Игры со временем

Барс И.

– Тебе с нами идти незачем, – как всегда степенно и размеренно ответил лир Гальморт. – Вот найдем мы старуху, тогда отведем тебя к ней. А пока отдыхай и набирайся сил, и так много всего за последнее время пережила.

– Ох, Киф, благодарю, – положа руку на сердце, издевательски проговорила Энира. – Еще один день безделья, непременно, решит все мои проблемы и излечит душевные раны.

– Да не благодари, – с не меньшей долей иронии отмахнулся Киф.

Девушка улыбнулась.

– Эни, будь добра, принеси еще одну лепешку, –

встревая в беседу, попросил Юхан.

Сначала лира хотела послать друга… за лепешкой самого, но затем сжалилась и, молча, направилась к двери, прихватив с собой парукон.

– И кумыс!

Энира хмуро глянула на друга.

– Не всухомятку же мне есть, в самом-то деле.

Завернувшись в парукон, лира смело спустилась в многолюдный зал. Подойдя к хозяину за прилавком, Энира всунула бумажку с заказом. Пока она ждала, когда нальется кумыс, ее внимание привлек обрывок беседы двух мужчин за ближайшим столиком.

– … не сравнится с Дамаском, – сказал один из мужчин.

– Это-то да, – ответил второй, по ощущениям Эниры бессмысленной фразой.

Услышав такое до боли знакомое непонятное слово, у лиры даже во рту пересохло. Первое желание было броситься к мужчинам. Но зная местные порядки, она себя сдержала, обратившись к хозяину таверны.

– Простите, не подскажите?

Удивленный мужчина вытаращился на Эниру. Женщинам в паруконе запрещалось разговаривать с кем-то, кроме своего мужа, но сейчас лире было как-то не до этих дурацких правил.

Хозяин шугано глянул на лестницу, а после вновь на лиру.

– Скажите, пожалуйста, – на идеальном эссорском, начала она, удивляясь, почему раньше не додумалась поспрашивать людей. – Знаете ли вы что такое дамаск?

Мужчина посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

– Это же… наш султан.

Энира нахмурилась.

– А разве султана Эссора зовут не Асалбег?

– Звали. Этого ирода Триада свергла. И султаном стал савит Дамаск.

Такой радости лира не испытывала давно.

– Спасибо! – радостно прихлопнув ладошками по столешнице, она бросилась к мальчишкам, забыв про кумысы, лепешки и иже с ними.

Влетев в комнату и захлопнув за собой дверь, Энира стянула с себя тяжелый парукон.

– Эни! Что это? Где моя еда? – возмутился Фалемот.

– Я его нашла! – торжественно объявила лира, возведя руки к небесам.

– Неправда!

– Что ты нашла? – перебивая Юхана, поинтересовался Киф, как всегда, более тонко реагируя на слова и эмоции подруги.

– Дамаска!

– Дамаска? И что же это такое? – удивился Гальморт.

– Не что, а кто. Это султан Эссора!

Мальчишки напряженно переглянулись, не разделяя радости девушки. Киф сел на край кровати. Проведя ладонью по шершавой щеке, лир осторожно спросил:

– А чего ты так радуешься?

Улыбка вмиг сползла с лица воодушевленной лиры.

– Мне не хочется спускать тебя с небес на нашу грешную землю, но нам к правящим кругам сейчас нельзя.

– Отчего же?

Киф вновь как-то неуверенно обернулся на Юхана. Фалемот лишь скосил нижнюю челюсть вбок, а брови недвусмысленно выгнул, предоставляя тем самым право объяснений другу.

– А тебя мортенийцы не напрягли в Квихле? – задал наводящий вопрос Киф.

Медленно складывая дважды два, лира насупилась. Понятное дело, мортенийцы были на территории квихельмов по приказу Ардала. Но причем тут Эссор? Этот Оркусом забытый султанат?

– Мне они, конечно, не понравились, но при чем тут Дамаск?

– Тебя пытались поймать мортенийцы, а значит, ты нужна Ардалу, а если ты нужна Ардалу, значит, зачем-то понадобилась Правителям, если же Правители задались целью схватить или убить тебя, будь уверена – управленцы всех стран Эвы знают о тебе. И я сильно сомневаюсь, что ты дождешься от них помощи. Султан Эссора вряд ли стал исключением.

От таких новостей резко закружилась голова. Энира в немой беспомощности села на край кровати, округлившимися глазами смотря на Кифа.

– Почему ты раньше мне об этом не сказал?

– А что бы это изменило, – пожал плечами Гальморт.

С минуту лира лихорадочно думала.

– Я все равно найду способ поговорить с ним, – наконец, изрекла она, сурово сведя брови на переносице.

– Нет, – жестко осадил ее Юхан.

– Да.

– Я сказал, нет, Эни, – на пол тона повысил голос Фалемот. – Тебя жизнь ничему не учит? Пойдешь к неизвестному султану, также как пошла к королю Фостэйна? И что потом? Кто в этот раз должен будет умереть, чтобы тебя вытащить? Я или Киф? Или оба сразу?

– Юхан! – строго оборвал друга Гальморт.

– Разве я не прав?

Какую боль принесли Энире слова Фалемота, не передать. Словно раскаленную кочергу воткнули в грудь и медленно провернули. Она потеряла слишком многих. Киф и Юхан это всё, что у нее осталось.

– Ты прав… – глухо произнесла Энира.

– Эни, мы найдем савиру, – очень мягким голосом заговорил Киф, как бы извиняясь за жестокие слова Фалемота. – Она укажет нам дорогу к Запретным Лесам. Я тебе обещаю, мы доберемся до них, слово квихельма.

Лира благодарно улыбнулась другу, похлопав его по колену.

Шум города глушил Эниру. Внимание рассеялось, да и сама лира будто растворилась в этом суетящемся хаосе. Она сидела на белом мраморе огромного круглого фонтана, в центре которого, на добрых шесть метров, возвышался неизвестный мужчина в восточных одеждах.

«Какой-то из Асалбегов, должно быть», – пронеслась и забылась мысль. Фонтан стоял в центре огромной площади, расположенной возле дворца, который совершенно не впечатлил Эниру. Он был выложен разноцветной блестящей мозаикой, повсюду высились огромные колонны, пенящаяся лепнина и позолоченные купола. Возможно, многие открывали рот от подобного богатства, но лире такая «красота» претила.