Четыре времени жизни
Шрифт:
Ужасно болит сорванная спина. Дома пахнет варёной ягодой, скоро уже нужно вводить крахмал. Ужасная тоска, усталость и опустошение.
Сегодня вечером я потерпела сокрушительное и, возможное, безоговорочное поражение от собственной жизни.
Я. Капитулировала. С корпоратива.
Мы приехали на Байкал. В чудесное место, базу отдыха «Никола» в Николе. Там так красиво, что хочется продать всё, что есть, купить 10 соток земли и обосноваться навсегда. Но Байкал – как церковь. Ты приходишь туда и тебя начинает выворачивать. Особенно, если ты давно туда не ходил. Я на Байкале не была лет десять. И я забыла, что «Байкал – место силы» это не просто слова. Потому что буквально через полчаса после приезда, как только мы закончили крошить еду, и начали собираться под навесом, я оказалась
И тогда я вызвала такси. Сначала я думала, что увижу сумму заказа и слёзы высохнут. Но нет. Увидела, заревела ещё громче, подтвердила заказ и стала думать, как забрать свои вещи из дома и обратно выскользнуть незамеченной. Потому что любой нормальный человек потащит другого человека с зарёванным лицом обратно к людям, чтобы тот, зарёванный, ничего с собой не сделал. В общем, не буду рассказывать историю, как я пережидала, пока в 20 см от меня проходят наши: с шашлыком, смехом и хорошим настроением. Я старалась шмыгать потише (потому что слёзы вообще отказывались куда-то деваться) и молилась только об одном, только б никто не решил зайти в комнаты за какой-нибудь хернёй типа платочка, или расчёски, или телефон зарядить.
В машине я дала себе волю. Воспитание, конечно, заставляло меня задушенно всхлипывать в платок, но поделать я уже ничего не могла, это была натуральная истерика. Байкал меня чистил так, что аж выворачивало. И тут ещё начались сообщения и звонки от наших, и я вообще потеряла на какое-то время контроль. Потому что вот, люди волнуются и хотят, чтобы ты вернулась. И они всё звонили-звонили-звонили, писали-писали-писали. А я всё больше сворачивалась в колени на заднем сидении, пока не промычала оттуда водителю – простите, у меня мама умерла, я не могу успокоиться. И каждый раз, когда мне казалось, что вроде начинает отпускать, я поднимала куда-нибудь глаза повыше, к небу, чтобы слёзы не катились уж совсем ручьём, видела какое-нибудь облако – чёрт его знает, почему сегодня на меня так всё влияет – и задыхалась в новых рыданиях. Я высморкала два тканевых платка и целую упаковку бумажных салфеток.
Дома я прорыдала еще два часа без остановки. У этого слёзного крана сорвало резьбу. А сейчас я внезапно устала, сходила умыть лицо от размазанной по всей роже туши и решила во всём сознаться. Из заржавевшего (и когда-то бронированного) яйца Оля превратилась в кучу ржавой пыли. Завтра её намочит дождь и она снова приобретёт какую-то форму ржавчины, чуть потверже чем пыль, но всё равно ржавчины. А сегодня я перешла в какое-то неведомое состояние: не твёрдое, не жидкое и не газообразное.
Самое ужасное или не ужасное, а просто жизненное, что собраться с силами у меня времени нет. Завтра в 10:00 у нас встреча по наследным делам, а сразу оттуда мы едем работать на дачу. Потому что забрасывать хозяйство нельзя, иначе это всё выльется в такой финансовый минус, что никакими переработками потом не восполнишь.
Я так устала, что даже со своим словарным запасом не могу подобрать описания. Так устаёт трава под бетонной панелью. Мне кажется, что закончился какой-то моральный кровоток во мне и какая-то часть меня или моей жизни просто начинает отсыхать. Я изо всех сил держусь за близких, но, кажется, пальцы уже разжимаются…
Когда ехала по Плотине, увидела там, откуда я возвращалась, огромный кусок радуги. Он был широченный и очень яркий.
Вы ничего не знаете о боли, если не рожали и у вас не было чирия на жопе. У меня их шесть. Или семь. На жопе, знаете ли, сложно подсчитать.
Сейчас кто-нибудь закатит глаза и скажет – боже, ну вот уж об ЭТОМ точно можно было не писать.
А я напишу. Знаете, почему я закрывала профиль? Потому что жаловаться уже нет сил. А не жаловаться не получается. И слушать потом про сглаз, церковь и прочее такое у меня сил тоже нет. Неделю назад в течение 10 минут я осталась без карт, без денежного нз и без айфона. Нет, не украли. И я поняла, стап ит. И закрыла страницу. И пошла пить. Прям жестко. А в понедельник у меня заболела пятая точка. Сильно. В итоге – вчера я уехала в полчетвертого и с тех пор то сижу на полбулке (а это очень больно, поверьте), то лежу. Про больницы – молчать. Все мои родные умирали в больницах, и когда я ехала резать лоб, то ехала умирать. Еще раз? Нет, спасибо.
Затяжной двухгодичный стресс и полное отсутствие отдыха с 27 июля прошлого года сделали свое дело. Иммунитет на уровне плинтуса. А может и шахты. Я никогда не плакала столько, сколько в последние три месяца. У меня нет сил, нет денег и нет надежд. И если вся эта ситуация с здоровьем – обратка от врача, то ради маминой памяти я готова терпеть эту боль, кровь и гной. Я все сделала правильно.
Сейчас я сменила очередную повязку, выпила жаропонижающее (потому что да, накрыло), доковыляла до красного угла и поставила сама за себя свечку. Молиться за меня особо некому, а молитва о себе полна самолюбия и страха, так себе подспорье. Мамы нет, а ее молитва могла творить чудеса, потому что родительский порыв уберечь – самый сильный.
Такие дела. Свечка догорела, надо засыпать. Даже для жопы сон – лучшее лекарство. Особенно для жопы, намазанной лидокаином.
В парикмахерских есть какой-то тайный курс «Подстричь короче, чем просили» и все мать их стилисты успешно его завершают.
Из жизни отдыхающих
Вчера я приехала на дачу впервые за два месяца. Машка всё это время рвалась тут одна. Рожь опоросилась, куры колосятся, трава прёт. Проснулась в шесть, в семь уже пошла работать: посадила три куста жимолости. В девять пошла готовить второй обед. Съела крохотулечные пельмени с кроликом и упала отдыхать.
Из трёх операторов лучше всего ловит Теле2, хреновенько МТС и совсем никак Мегафон. Такие дела.
Гугл-переводчик прекрасен. Фразу «Это справедливо?» он перевёл как «Is it spravedlivo?». Ты-то мой дружочек. Таким уровнем английского и я владею, спасибо.
Женщины, которые постят себя в выходные в Аршане, Листвянке, суко, на Колыме и так далее, у меня только один вопрос – когда вы, блядь, УБИРАЕТЕСЬ? Трусы вы свои когда стираете? Ногти, там, пилите, не знаю. Я, например, в пятницу в 18 села в такси и поехала на дачу. Там впахивала как рота солдат. Вернулась в 20:30 в субботу едва живая. Сегодня с утра я как енот-полоскун драю-чищу-убираю. Сука, когда вы-то это делаете??? У вас там у всех домработницы, штоле??? Капец. Время 19:20, а я только притащила ингредиенты для салата на диван и начала крошить. Потому что жрать и ходить в магазины мне сегодня было некогда.
Блядь, маховик времени у вас там всех, как у Гермионы, что ли…
Который день ложусь в 2 ночи. Работы море. Сегодня я уже поработала четыре часа дома, сижу с одним закрытым глазом (он спит) и думаю: не послать ли всё нахер? Я же вам не Яра Грейджой. В смысле, не железная.
Будни работающей женщины – 3
Я очень люблю напоминалки. Потому что у меня хреновая память. Бывшие коллеги не дадут соврать, как я выжрала им мозг с календарём в аутлуке или где-нибудь ещё, чтобы оно само выскакивало и напоминалось. Кого-то удалось приучить, кого-то нет. Когда я пришла на нынешнее место, то по привычке установила аутлук и напихала в него сто первых заданий.