Четыре жизни академика Берга
Шрифт:
А тогда Иванов, как и Петровский, тоже мечтал вслух:
— Вы представляете, как будет работать автомат, созданный по такому принципу, скажем, для библиографических целей, автомат-библиограф? В таком автомате «сало» — это одна из ячеек, в которых хранятся библиографические карточки по определенным разделам науки, техники, искусства. Причем крупные разделы будут подразделяться на мелкие. Те, в свою очередь, будут разбиты на более мелкие, образуя как бы лабиринт поиска. Получив запрос о требуемой литературе, автомат-библиограф, как «мышь», прощупает все разделы-ячейки своей «памяти», пока не найдет «сало». То есть пока не нащупает требуемый раздел. Тогда он выдаст нужные сведения. При повторных запросах
Самое обидное, что все эти машины и многие другие могли появиться гораздо раньше! Их рождение задержалось из-за дезорганизации, которую вносили в дело невежды. Невежды всегда высказываются первыми — ведь им не нужно время для того, чтобы подумать. У нас, к сожалению, тогда еще мало кто представлял себе истинное значение кибернетики. Одни еще вообще не слышали о ней, другие отмахивались, некоторые даже писали разгромные статьи. И нашим ученым пришлось преодолеть не только естественные преграды, которые ставила перед ними сама наука, но преграды искусственные, ненужные, отвлекающие. Тем большая им честь и хвала, так как они перешагнули и через эти преграды и сегодня шагают в ногу с учеными других стран, а часто и впереди них…
В середине пятидесятых годов у нас появилось несколько электронных вычислительных машин. Они были не очень-то надежными, не очень быстродействующими, но уже помогали в сложных математических расчетах, применялись в некоторых системах управления промышленными объектами. Вероятно, многие помнят, как нарасхват были газеты и журналы с любыми сообщениями на эти темы; какие аудитории собирали конференции, стыдливо именовавшиеся конференциями по электронной вычислительной технике, — кибернетическими их тогда еще не рисковали называть; как жадно слушали доклады Ляпунова, Панова, Шура-Бура, Гутенмахера и других наших первых кибернетиков — каждый раз они сообщали о новых достижениях «умных» машин, о новых устройствах «памяти», более емких, быстродействующих.
Но это еще не было победой, это были единичные успехи. Прогресс в масштабах страны не приходит сам собой. Новые результаты могут быть получены отдельными учеными, одной или несколькими лабораториями. Но чтобы наука стала основой промышленности, государственной мощи, кто-то должен собрать отдельные успехи воедино, все усилия в одно целенаправленное действие, в единый кулак. Ведь даже река, выворачивающая с корнем вековые дубы, прокладывающая путь сквозь горы, рождается из отдельных родников, из многих бессильных капель.
НАСТУПЛЕНИЕ
Разрозненные усилия отдельных ученых и небольших коллективов давали свои плоды. И настал момент, когда ученым стало ясно, что без координации работ в этой области, без должного руководства двигаться дальше невозможно. Тогда-то в Академии наук СССР и собрался президиум и постановил создать Научный совет по кибернетике, которому надлежит руководить всеми работами в этой области в Советском Союзе. Председателем Совета назначили академика Берга.
С чего ему надо было начинать? Да с того же, с чего он начинал, вооружая Советский флот новыми системами радиосвязи, — с выработки программы действия, с организации специальных заводов и институтов, с подготовки кадров. С чего еще надо было начинать? Да с того же, с чего начинал Берг в борьбе за радиолокацию, — с интенсивной, умной, увлекательной пропаганды значения и возможностей новой науки, с изыскания средств на ее развитие, борьбы с умалчиванием мировых достижений — страусовой тактикой, ведущей не к пользе, а ко вреду.
Для этого надо было внимательно и беспристрастно разобраться в том, что происходило в мире в области кибернетики — прогрессивного и регрессивного, полезного и вредного, что можно применить у нас, а что необходимо отбросить. А уж потом предстояло переубедить ученых, сомневающихся в полезности новой отрасли знания, и направить их усилия в общее русло на благо отечественной науки. Главное — надо было понять истоки заблуждений, причины непонимания.
Казалось, организовать работу Совета по кибернетике для Берга не сложная задача, все помнили его деятельность в Совете по радиолокации и пышный расцвет радиолокационной промышленности. Но поговорку «история повторяется» здесь нельзя принять за основу. В некоторых отношениях и сама проблема, и общая ситуация оказались более сложными. Новая наука вторгалась во многие области, не подготовленные к восприятию ее идей и методов. А ломать рутину всегда нелегко.
Лишь вначале Совет мог обойтись аппаратом из нескольких человек — председатель и три помощника, все на общественных началах. Потом он начал дробиться на секции, как стала делиться на отдельные разделы сама кибернетика. Совет превратился в содружество многих советов.
По своей сложности кибернетика оставила далеко позади радиолокацию. Она оказалась сгустком проблем, букетом разных наук, хоть и объединенных одной идеей. Это наука об управлении, но управлении в самом широком смысле слова: и в технике, и в медицине, и в педагогике — словом, в живой и неживой природе.
Ее недаром называют синтетической наукой. Она вскрывает общие законы в самых несхожих между собой областях природы и человеческого общества. Она оказалась буквально всеобъемлющей, и в круг интересов Берга неожиданно для него ворвались биология и химия, геология и хирургия, педагогика и философия, медицина и филология. Для работы в Совете Берг привлек ведущих специалистов самых различных областей науки, но ему, как председателю, обязанному руководить, направлять, увязывать их работу, потребовались титанические усилия по изучению очень далеких от радиотехники областей знаний. Он глубоко, со свойственной ему энергией и добросовестностью, изучает проблемы, возникающие перед новой наукой, определяет важнейшие направления, помогает преодолевать трудности.
Уже через год после начала работы Совета в журнале «Вопросы философии» (1960 год, № 5) появляется статья Берга «О некоторых проблемах кибернетики». Четко и ясно Берг определяет новую науку как прогрессивную, разъясняет смысл общих проблем управления в живой и неживой природе, намечает пути управления системами машин, производственными процессами, которые имеют место при воздействии человека на материю, на человеческое общество, на процессы, протекающие в живой природе. И уже в этой статье выделяются три направления развития кибернетики: кибернетики технической, гуманитарной и теоретической. И, наконец, Берг пытается решить важнейший вопрос о взаимоотношениях человека и машины. Никакой мистики, никаких кривотолков — только наука и трезвый взгляд на прогресс, который несет с собой кибернетика.
«Роль автоматизации сводится к частичной замене человеческого труда, — пишет Аксель Иванович, — но конечный эффект от применения новой техники и автоматизации зависит от того, насколько умело человек ее использует. Кибернетика, ставя своей задачей повышение эффективности деятельности человека в тех случаях, когда ему необходимо осуществить управление, отнюдь не исключает человека с его знаниями, способностями, фантазией, переживаниями и побуждениями… Новая техника повышает эффективность человеческой деятельности, механизмы и автоматы служат человеку, а не он им».