Четырнадцатое, суббота
Шрифт:
– Как зачем? Политика… Оно ж как, надо помогать братским народам развивать дело свободы и народовластия и сметать тоталитарные режимы на благо людей и нелюдей. Все вместе и Кощея одолеем, тогда в свободном обществе заживем сыто, богато и счастливо…
– А там, за кордоном, говорят, что в Алмазной долине народ и так живет, скажем, не бедно.
– Какой там! Враки все это. Есть, конечно, кучка богатеев, они и жируют. А у простого человека, если и заведется в кармане медный грошик, так вон там, за столиком он его и проиграет. Или пропьет.
– Ну что ж, - подытожил нашу беседу Лева, поскольку наша трапеза была практически завершена.
–
Капитан повел нас через центр города к другой его окраине. Мы прошли мимо "капитолия", то бишь резиденции великого и могучего, мимо фонтана и статуи конкистадора в шлеме, стоящего на груде костей каких-то животных. Оказывается, в городе существовало еще одно каменное здание. Оно открылось нам в следующем переулке. К нему вела широкая длинная лестница, а само строение украшала колоннада с атлантами.
– Университет, однако, - уважительно произнес Лешек.
На ступенях лестницы митинговали студенты, одни выступали, другие кричали, третьи размахивали транспарантами. Им оппонировала горстка пожилых, но весьма агрессивно настроенных граждан, назревала конфликтная ситуация.
– Чего они хотят?
– спросил я.
– Молодежь требует прекратить экспансию, - ответил капитан, - разоружиться и ввести в стране коллегиальное правление на выборной основе.
– А те, что с ними спорят?
– А это монархисты. Хотят, чтобы царь из-за Синя моря вернулся, снова правил. Да только царь-то, говорят, помер давно, а законных престолонаследников нету. Была у царя дочь, но он от нее отрекся. Не выбирать же его, царя-то!
– А вашего этого, великого волшебника они не боятся? Вряд ли он такую крамолу одобряет.
– Боятся. Но у них спонсоры есть, у студентов-то. Ежели кого в кутузку кинут - вызволят, выкупят. Вона, Гапопа, что у них заводила, так того каждый месяц сажают, а после выпускают. А коли отмутузят - за моральный вред еще и компенсацию получит. Молодежь, что с них взять. А монархисты, так это борцы за идею. Старая гвардия, им все нипочем.
– А ты сам кому симпатизируешь?
– А мы люди служивые, наше дело приказы выполнять. Тех, кому присягали.
Мы повернули за угол. Нам навстречу промчался отряд всадников в латах, вооруженных нагайками и палицами.
– А вот и стражники, полицаи то бишь, - прокомментировал капитан.
– Разгонять смутьянов сейчас будут.
Капитан жил в ветхой избе с женой и тремя ребятишками. В дом заходить мы отказались, расположились на лавочке во дворе. Капитан слазил на чердак и достал оттуда безразмерные кирзовые сапоги и побитый молью ковер. Отдавая за все это богатство три рубля золотом, я пришел к выводу, что деньги эти я выбрасываю. Окинув взором еще раз наши покупки, я засунул их в предусмотрительно захваченный из номера пустой рюкзак.
– Отчего ж долбонами не берешь?
– спросил я хозяина.
Капитан поморщился.
– А ну их к долбаной матери, рупь, он надежнее!
– Да, - произнес я в задумчивости, когда мы возвращались обратно.
– А говорили, тут все в алмазах купаются.
– Действительно, слухи о несметных богатствах стольного града оказались сильно преувеличены, - поддержал меня Вольф.
– Да и вообще, не ладно что-то в Датском королевстве.
– Послушайте, ребята, - сказал Лева, - яблоки там, секретный прибор - еще куда ни шло, а вот это дело, с похищением Шема
– Боишься, отваливай хоть сейчас!
– резко высказался Лешек.
– Да я не в этом смысле, я просто…
– Может вообще, - перебил Лешек, - доставим сюда эту царевну, и войны никакой не будет.
– Скорее наоборот, - сказал Вольф.
– Похищение инфанты спровоцирует акт возмездия со стороны Шема Ханства.
– Послушайте, - сказал я.
– Когда я ворвался в приемную, секретарь беседовал с кем-то по телефону…
– По дальнослову?
– По дальнослову, да. И я уловил что-то там про Шема Ханство и полный афронт. Я понял, с какой миссией ехал встреченный нами курьер: колье и браслет в шкатулке предназначались в подарок царевне. Похоже, старый балбес… Простите, Великий Маг и Чародей собирался свататься, а она ему отказала. Теперь он хочет применить силу и использовать меня, то есть прибегнуть к нашей помощи.
– Ну и шут с ним, - сказал Вольф.
– В конце концов, чему быть, того не миновать. Все равно он сделает по-своему, нашими руками или не нашими. Доставим ему эту принцессу, пусть сам разбирается с ней, с ее папашей, с ее страной… Ежели пройдет вариант стерпится-слюбится, то и присоединение Шема Ханство будет мирным, а нет, так повод для войны всегда найдется.
– Ой, смотрите, - сказал Лева.
– Сколько народу! Что-то там происходит. Опять митинг?
– Давайте позырим, - предложил Лешек.
Вдоль дороги раскинулся обширный пустырь, на котором собралась немалая толпа зевак. Они обсуждали что-то, размахивали руками и, даже, заключали пари. До нас доносились обрывки фраз:
– Емеля… полетит…
– Аки птица?
– Не-а, не полетит!
– А откуда знаешь?
– Уж больно махокрыл не видный какой-то…
– Зато легкий!
– Ну и что, что легкий? Рассыплется…
– Не рассыплется, веревки крепкие…
Подойдя ближе, мы увидели конструкцию, напоминающую аэроплан братьев Райт или что-то в этом роде. Такие часто показывают в кадрах кинохроники про начало эры авиации. Пилот, он же, видимо, и конструктор, был одет в кожаный костюм, а на голове его блестел медный гладиаторский шлем. Он завершал последние предполетные приготовления - подтягивал веревочки, тяги, проверял крепежи и отгонял зевак подальше от аппарата. Когда приготовления были закончены, пилот уселся в свой аппарат среди этих самых веревочек, тяг и колесиков, перекрестился и дернул рычаг. Аппарат захлопал крыльями и оторвался от земли, что вызвало взрыв восторга одной половины толпы и унылое разочарование другой половины. Зато эта другая половина злорадно загудела, когда на высоте около десяти метров аппарат прекратил набор высоты и начал разваливаться. На землю посыпались обломки, заваливая собой уже достигшего земли незадачливого пилота. Из толпы донеслись возгласы:
– Убился Емеля!
– Это судьба. Не может человек летать, аки птица.
– А ковер-самолет?
– Так то ж магия! Это совсем другое дело!
– Крепче строить надо, тогда не развалится!
– Дык тады и не взлетит из-за тяжести…
– Тут тебе не хухры-мухры, точный расчет нужен…
Почему-то развитие воздухоплавания заботило зевак больше, чем судьба самого воздухоплавателя. Это меня шокировало и будировало. Пробравшись сквозь толпу до груды обломков, я стал отбрасывать в сторону лонжероны, элероны и обрывки перкаля. Мои товарищи активно помогали мне на этом поприще.