Чичерин
Шрифт:
Вдруг через несколько дней председатель Ковенского солдатского совета, выполняя указания Берлина, вызвал Чичерина и повел с ним разговор в явно примирительном тоне. Видно, что немцы начали ощущать чувствительные удары партизан в оккупированных областях. Это был новый фактор, его следовало использовать во внешнеполитической тактике. Чичерин начал пристальнее следить за ходом вооруженной борьбы в западных областях Советской России. При этом он проявлял недюжинные стратегические способности, подсказывал те или иные выгоднее операции, которые хорошо увязывались с внешнеполитическими действиями.
Нарком
Одновременно НКИД не оставляет без внимания все случаи грабежей и попыток отступающих немецких частей вывезти материальные ценности в Германию.
Чичерин обращается к германскому правительству и непосредственно к исполкому совета рабочих и солдат в Берлине с нотами протеста против ограбления советских районов под ложным прикрытием «права» на военную добычу и разоблачает контрреволюционное поведение германского правительства.
Факты показывают, что, сталкиваясь с русской революционной действительностью, иностранные солдаты начинают проникаться идеями социализма.
— Необходимо, — учил нарком сотрудников НКИД, — учитывать складывающуюся обстановку и за каждым местным явлением видеть общую картину развития. Важно помогать массам понять события и для этого развивать социалистическую пропаганду, всемерно способствовать распространению правды о Советской России.
Этого очень боялась верхушка германской социал-демократии, чье предательство вскоре проявилось самым отвратительным образом.
В начале января 1919 года в Берлине Носке жестоко подавил выступление революционных рабочих.
Попутно было разгромлено также берлинское отделение РОСТА и бюро по делам военнопленных. 10 января белогвардейцы Носке ворвались в здание бывшего русского представительства, вскрыли шкафы и столы, перерыли все бумаги.
Известие о зверском убийстве Карла Либкнехта и Розы Люксембург потрясло Чичерина: убит его друг, один из первых учителей марксизма.
Гибнет революция в Германии. Не дремлет контрреволюция и в России. Генерал Юденич переехал в Гельсингфорс и попытался предпринять оттуда новый поход. Перед НКИД встают новые задачи.
В середине января 1919 года Советскому правительству стало известно, что Ллойд Джордж в «Совете десяти» признался, что интервенция против Советской России таит большую опасность для империалистов, что поддержка Деникина и Колчака оказалась бесполезной. Посему решено пригласить русских представителей на конференцию, чтобы договориться с ними.
Заявление Ллойд Джорджа о переговорах с большевиками подхватила западная печать.
Не воспользоваться этим было нельзя. Ленин требовал от НКИД неустанно действовать в пользу переговоров, не боясь вызвать у противника впечатление слабости.
Не дожидаясь приглашения Антанты, НКИД разработал собственные предложения, в которых доминировала мысль об «апелляции к экономической выгоде самой Антанты».
22 января
28 января Чичерин радировал об этом Вильсону.
Истинная причина приглашения Советского правительства на Принцевы острова была вскрыта Лениным: «Вильсон предлагает перемирие и вызывает на совещание все правительства России. Боюсь, что он хочет закрепить за собой Сибирь и часть Юга, не надеясь иначе удержать почти ничего» [21] . Так оно и оказалось, антантовцы предали забвению свои обращения. История с приглашением на Принцевы острова оказалась мошенническим трюком. В течение всего 1919 года буржуазная дипломатия не раз демонстрировала лживость и страсть к надувательству. Как только положение белогвардейцев ухудшалось, Антанта проявляла призрачную склонность к мирным переговорам. Стоило ее положению улучшиться, как дипломаты прятались в тень.
21
В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, стр. 247.
Но советская дипломатия упорно добивалась мира. Блестящим примером ленинской тактики явилось обращение 4 февраля к странам Антанты с нотой, в которой признавались финансовые обязательства по отношению к своим кредиторам, готовность платить проценты по займам России и предлагалась система концессий. Ослепленные классовой ненавистью, буржуазные правительства игнорировали отнюдь не к своей пользе эту ноту. Другой раз, говорил Ленин, они от нас таких выгодных условий уже не получат.
Вскоре после срыва конференции на Принцевых островах в Москву выехал представитель американского президента Буллит.
Накануне своего отъезда в Россию он встретился с личным секретарем английского премьера Ллойд Джорджа. С ним обсудил и уточнил все свои предложения, и таким образом была разработана совместная англо-американская акция.
8 марта из Гельсингфорса по телеграфу Буллит запросил у Ленина разрешение на въезд в Россию. Согласие было дано, и навстречу ему выехал Чичерин. Нарком был вооружен конкретной программой Советского правительства. Советская Россия предлагала мир с капиталистами и не стояла за ценой.
При встрече Буллит изложил предложения американского правительства об условиях мирных переговоров. Чичерин подробно расспрашивал его о позиции стран Антанты, высказал особую озабоченность тем, что Франция поддерживает белогвардейцев, раздувая пожар гражданской войны. Нарком не скрывал заинтересованности Советского правительства в мирной передышке, но хотя американец и импонировал ему, он не спешил выложить ему советские условия.
Беседа затянулась за полночь. О мирной конференции говорили так, будто все было решено. Буллит говорил уже о деталях, сообщил, например, будто для поездки русских дипломатов на конференцию предоставлен специальный пароход, который будет их ждать у Аландских островов.