ЧИХНЁШЬ В ВОСКРЕСЕНЬЕ...

Нортон Андрэ

Она пошла дальше вдоль изгороди, которая проходила за аллеей и прерывалась воротами, через которые можно подойти к дому сзади. Примерно через двадцать ярдов от ворот она неожиданно нашла дыру в изгороди: кто-то отогнул проволоку и получился проход. В этом месте кусты росли особенно густо, поэтому отверстие снаружи было совершенно незаметно. Но кому понадобилось про­делывать здесь проход, если ворота никогда не закрываются? Фредерика осмотрела дыру и заметила, что проволока по краям проржавела. Значит, дыра была сде­лана давно. Наверное,

детские шалости.

Продираясь через кусты, она неожиданно обнаружила строение, которого не замечала раньше. Очевидно, ста­рая теплица с большими освинцованными рамами, с разбитыми стёклами на крыше. Фредерика подошла к обвисшей двери и испытала какое-то предчувствие. Но когда она набралась храбрости и заглянула внутрь, ничего не увидела. Помещение с выбеленными стенами, у осно­вания стен растёт мох, а грязный пол на вид влажный. Вообще вид абсолютно нежилой, но три или четыре вещи показались ей очень странными и удивительными. В конце узкой комнаты на стене лицом к ней висело зеркало. Под ним расположились небольшая полка и стул. Фредерика подошла к полке, чтобы посмотреть, что на ней. К своему удивлению, она обнаружила полный косметический набор и множество флакончиков с розо­ватыми и синеватыми жидкостями. Поблизости валялась груда старых журналов и комиксов.

— В точности как уборная актрисы, — вслух сказала Фредерика и испытала облегчение, услышав самый обык­новенный звук собственного голоса. Правда здесь, вероятно, для настоящей примадонны было бы слишком влажно и промозгло. Скорее подходит для ребёнка, игра­ющего в актрису. Да, несомненно, скорее всего Марджи Хартвел. Наверняка, именно эти странности и обнаружи­ла полиция. Конечно, странности, и, конечно, их можно объяснить в десять минут. Несомненно, миссис Хартвел этого не одобрит. Бедная Марджи. Поможет ли ей косме­тика?

Разумеется, это объясняет и дыру в изгороди. Фреде­рика посмеялась над своими неразумными страхами. Она тихо закрыла за собой дверь и немного постояла. Да, по-видимому, это Марджи; она проделала дыру, чтобы незаметно попадать в теплицу.

По другую сторону дома оставалось мало что осмот­реть, кроме сада, но Фредерика не успокаивалась. Мысль о возвращении в пустой дом угнетала её. Лучше закон­чить сразу. Она воспользовалась выходом Марджи и повернула налево, в противоположном от города направ­лении.

Вскоре дорога, проходившая по аллее, превратилась в узкую тропу в густых зарослях. По обе стороны пути большие деревья образовали над головой сплошной на- вес, который защищал от горячего полуденного солнца. В глубокой тени стало прохладнее, но одновременно Фре­дерика ощутила влажный запах разложения, как в склепе старой церкви. Дышать стало трудно; пройдя некоторое расстояние, Фредерика почувствовала, что устала. Тиши­на угнетала её, и, заметив впереди, в просвете между деревьями, гранитный камень, похожий на спящего сло­на, она решила забраться ему на спину и отдохнуть. Наверху нашлось удобное сидение в тени берёзы, которая росла словно из самого камня.

Может, удастся поспать, чтобы возместить беспокой­ную ночь и хлопоты утра. Фредерика попробовала лечь, но камень, казавшийся мягкой спиной животного, на самом деле был жёстким и неудобным. Она снова села и обхватила руками колени. Вокруг раздавались приглу­шённые лесные звуки: негромкий щебет птиц в ветвях вверху, слабый шум — какое-то небольшое животное пробиралось в подлеске, еле слышно потрескивали де­ревья. Даже здесь, в тени, жара действовала угнетающе. Словно в набитой электричке, подумала Фредерика. Как будто чьё-то физическое присутствие. Она положила го­лову на ладони и вздохнула. Нигде не спасёшься.

И тут же услышала — звук — несомненно, шаги человека. Фредерика села и прислушалась. Да. Вот оно снова — тяжёлый скрип, медленный и безошибочный.

Фредерика подавила беспричинный страх. Кто бы это мог быть? Кто ходит тут, украдкой и в то же время целеустремлённо? Шаги, казалось, приближались. Если бы можно было спрятаться — или заставить себя убежать. Но она не могла пошевелиться и понимала, что видна, как статуя на камне. Её, должно быть, уже увидели. И, стараясь подавить неуверенность и тревогу, Фредерика услышала собственный слабый голос:

— Кто здесь?

Молчание.

Она снова позвала, стараясь не показать свой страх.

И тут кто-то ответил: — Простите. Я вас испугал.

Фредерика повернулась и прямо под собой среди де­ревьев увидела Роджера Саттона. Она молча смотрела на него, и мужчина сразу отвернулся. Она пыталась найти слова и наконец умудрилась сказать:

— Всё в порядке, — а потом, словно должна была объясниться, добавила: — Я... я просто хотела уйти куда-нибудь...

— Я тоже, — негромко ответил он. Потом почти обвинительным тоном: — Вы нашли мой камень.

— Ваш камень?

— Простите. Конечно, он не мой, но я всегда прихожу сюда, чтобы побыть одному. Ещё с детства.

Фредерика, повинуясь неожиданному порыву, медлен­но проговорила:

— Идите сюда. Садитесь. Я всё равно собиралась уходить.

— Нет. Я сейчас уйду.

— Пожалуйста, задержитесь на минутку, — с некото­рым удивлением услышала свой голос Фредерика. Ей неожиданно стало жаль молодого человека: он, знающий все леса Южного Саттона, безнадёжно заблудился в себе самом.

Роджер сел на камень пониже и повернулся к Фреде­рике спиной.

— Простите, если я кажусь невежливым, — тихо сказал он. — Дело не в вас. Просто... просто я не выношу, когда на меня смотрят.

— Знаю, — быстро ответила Фредерика. — У вас случайно нет сигареты?

Роджер достал из кармана смятую пачку и собрался было бросить её Фредерике. Потом передумал, поднялся выше, протянул ей сигарету, помог закурить и закурил сам. Она не смотрела ему в лицо, и он, немного постояв, сел рядом с ней. Они молча курили, потом Роджер сказал: