Чикагский расклад (Чикагский вариант)
Шрифт:
— Которые что?
— Черт возьми, Пэтси!
— Которые могут переметнуться к Робертсу, так?
— Нет… Но если Дуган прав… Если заказы на ракеты так много значат для нашего банка…
— Словом, ты обещал позвонить своим знакомым делегатам.
— Ничего подобного! Я только сказал, что знаю лично всего одного делегата и не собираюсь ему звонить…
— Полагаю, речь шла о Джиме Стэделе, так?
— О нем. Но Дуган не просил меня звонить, не спрашивал фамилию делегата. Он просто посетовал, что отец слишком рано заговорил о сокращении военного бюджета…
— Джейк, я впервые
— Да за что?
— Господи, Джейк, мы оба знаем, куда он гнул. В кого ты превращаешься? Твой босс практически предлагает тебе идти против родного отца, а ты… согласился!
— Это ложь!
— Это святая правда, а в какие слова она облечена, не имеет значения. Ты… ты!
— Что, по-твоему, я должен был сделать? Уйти с работы?
— А хоть бы и так!
— Ишь ты, какая смелая, пока сидишь на диване со стаканом коктейля в руке!
— Помолчи! Сам-то каков? Сколько ты в себя влил для храбрости, прежде чем решился рассказать мне все это? И что за мужа мне бог послал…
— Да послушай же!
— Не смей орать! — взвилась Пэтси. — Иди, звони своему Стэделу. Скажи ему, пусть голосует за Робертса и конец света!
Плача, она вскочила и убежала в спальню. Джейк слышал, как хлопнула дверь и повернулся ключ.
Он часа два просидел на маленьком балконе, нависавшем прямо над водами залива. Сумерки превратились в ночь, с океана приполз туман, стало сыро и холодно. Джейк вернулся в комнату и поднял трубку желтого телефона.
— Соедините меня с Чикаго. Мне нужен мистер Джеймс Стэдел, делегат республиканской партии на конвенте. Его можно найти в отеле, где остановилась делегация Массачусетса.
Выйдя из машины раньше Манчестера, Арчи увидел их первым. Он двинулся к группе, на ходу бросив через плечо:
— Не стоит вам болтаться тут, босс.
Вдоль фасада отеля расхаживало человек двадцать с транспарантами на груди. «Голосуйте за разоружение!», «К чертям «Дафну»!», «Сначала — Человечество, Робертс — потом!», «Не дадим распять род людской на ядер-ном кресте!» — было начертано на плакатах. Маленькие дети, мальчик и девочка, размахивали флагами США и ООН.
Манчестер вылез из машины, и тут же защелкали камеры двух фотографов, спешивших запечатлеть выражение невольной растерянности на лице кандидата.
— Быстрее! — прошипел Арчи, прикрывая Манчестера собой и проталкиваясь к подъезду. На ходу он едва заметно кивнул полицейскому, и тот со знанием дела оттеснил манифестантов от входа.
— Боже мой, откуда взялась эта толпа? — пробормотал Манчестер в лифте.
— Надо было входить через заднюю дверь, — сказал Арчи. — Эти самодеятельные пацифисты только вредят своими воплями.
Они молча вошли в номер. Утро вторника не принесло ничего хорошего, а до голосования оставалось меньше сорока восьми часов. Манчестер сорвал пиджак, швырнул его в кресло и, красный от ярости, принялся мерить шагами комнату.
— Босс, через две минуты прибудут делегаты от Пенсильвании, — напомнил Арчи, и Манчестер занял позицию у двери, готовый приветствовать входящих. Гости не заставили
— Доброе утро, миссис Поттер, — проговорил он, завидев профессора филадельфийского колледжа, пожилую негритянку, с которой прежде встречался лишь однажды. Элен Поттер горячо пожала руку кандидата.
— Стойте на своем, господин министр, — бросила она, проходя в номер. — Ваша правота несомненна.
Наконец Манчестер с горем пополам разместил делегатов. Арчи уныло отметил про себя, что дополнительных стульев почти не понадобилось: из 128 членов делегации штата пришло всего 45. Губернатор Уилкокс, как и ожидалось, не явился. Делегация провозгласила его возможным кандидатом от Пенсильвании, и теперь, чтобы встретиться с ним, надо было самому ехать в отель «Моррисон». Однако правая рука Уилкокса, спикер конгресса штага Джозеф Рорбо, на встречу пришел. Когда Манчестер выступил на середину комнаты, Рорбо сделал равнодушное лицо и уставился на кандидата пустыми глазами.
Министр финансов оглядел гостей и заговорил о том же, о чем и раньше, смутно надеясь хотя бы на сей раз добиться понимания.
— Ни для кого из вас не секрет, — начал он, — что мои взгляды на проблему боеголовок и баллистических ракет повергли в смятение кое-кого из делегатов конвента. Поэтому я не стану утомлять вас повторением сказанного. Объясню лишь некоторые моменты. Я не подвергаю и не собираюсь подвергать риску систему обороны страны.
Если меня выдвинут в кандидаты, а затем изберут в президенты, военные контракты будут заключаться более обдуманно. А теперь поговорим конкретно о «Юнифордж». Если мы расторгнем контракт на наступательные, подчеркиваю, наступательные ракеты «Дафна», эта фирма, конечно же, понесет некоторые убытки. Однако разорение ей все равно не грозит. Я все время пытаюсь объяснить, что нет смысла накапливать те вооружения, которых и без того достаточно в нашем арсенале. Сожалею, что в субботу не сумел растолковать это газетчикам. Надеюсь, теперь неясности исчезли. У вас есть вопросы, господа?
— Мистер Манчестер, — произнес какой-то грузный делегат, — Дэвидсон из «Юнифордж» утверждает, что «Дафна» долетает до цели чуть быстрее любой другой ракеты. Это меняет дело, вы не находите?
Манчестер слегка покраснел.
— Нет, знаете ли, не нахожу. Какая, в сущности, разница? Через минуту-другую последует ответный удар.
— Господин министр, — проговорил Рорбо. — Я хочу задать вам один деликатный вопрос. Даже, возможно, бестактный. Коль скоро тут нет газетчиков, вы, надеюсь, не обидитесь.
— Слушаю вас.
— Поговаривают, — многозначительно сказал Рорбо, — будто в частных беседах вы утверждаете, что не намерень: сдерживать производство ракет, в том числе и типа «Дафна». Будто бы все ваши официальные заявления имеют целью лишь оживить чикагский съезд, взбудоражить делегатов и помочь вам собрать голоса сторонников мира.
— Ложь! — восклицание Манчестера прозвучало как выстрел. — Намеренная ложь. Вы все-таки обидели меня, сэр!
— Я верю вам, господин министр, — несколько смешавшись, произнес Рорбо. — Просто хотелось услышат! это из первых уст.