Чинди
Шрифт:
— Возможно. А может быть, создатели Монументов сейчас — всего-навсего кучка дикарей, мечущихся по лесам на Бете Пасифика-3 в поисках пропитания. О людях-ястребах мы просто ничего не знаем.
Доказательства их существования были найдены на Обреченной и возле нее. Но эта раса так и осталась загадкой. Просто мне кажется, что в этих поисках можно провести всю жизнь и так ничего и не найти.
— Но удовольствие, Хатч, заключено именно в поиске.
— Этого я не исключаю.
— А если мы не будем искать, то никогда их и не найдем.
Хатч
— Вижу, ты не согласна со мной, — произнесла Аликс.
— Это не для меня. Но тебе лучше пристегнуться. Мы готовы к походу.
Аликс расслабилась, нажала кнопку, и ремни безопасности обхватили ее.
— Надеюсь, — сказала Хатч, — ты найдешь то, что ищешь.
Тор по-прежнему любил ее. Хатч с самого начала поняла, что появление Тора в экспедиции, где она была пилотом, не случайно. Но он вел себя прилично и ждал от нее знака, что его внимание было бы желанным и приятным, старательно воздерживаясь от поступков, которые поставили бы ее в неловкое положение. За это она была ему благодарна.
А может быть и нет. При других обстоятельствах, если бы можно было хоть ненадолго уединиться, скрыть личную жизнь от чужих глаз и бывать порознь столько же, сколько вместе, тогда , может быть, она бы и дала ему надежду.
Ей нравилось проводить с ним время. Вспоминая об этих минутах, она задумывалась, не слишком ли поспешно рассталась с ним.
Когда они познакомились несколько лет назад в Арлингтоне, Тор был чудовищно честолюбивым горе-художником, как ей казалось, весьма скромного таланта. Это не был роман в полном смысле. Несколько обедов, два похода в театр — не больше. Он был спокойным и скромным. И нисколько не напоминал энергичных и настойчивых мужчин, прошедших через ее жизнь за последние несколько лет.
В то время она занималась карьерой и была увлечена двумя приятными сильными мужчинами. В одном она разочаровалась, другой погиб. В общем, у нее не осталось на Тора ни страсти, ни времени. Теперь же она задумалась.
Однажды вечером у них состоялся откровенный разговор; Хатч оправдывалась, ссылаясь на обычные причины. Ужасно занята. Плотный график. Постоянные отъезды из города. Знаешь, как это бывает . После этого Тор прислал цветы с открыткой, которую она сохранила. «Люблю тебя», — было написано там. Единственный раз, когда он воспользовался этим словом. И личным местоимением «тебя», что в общем-то сводило на нет всякую сентиментальность. И шансы на успех.
С тех пор Хатч не видела его, пока он не появился на борту корабля.
Разумеется, сейчас он пытался сделать очередной шаг, но выбрал для этого самое неудачное время. Он часто бледнел в ее присутствии, а его голос менял тембр. Но было что-то невыразимо привлекательное в застенчивости Тора и в невозможности в условиях корабля попробовать воспользоваться таким излюбленным развлечением, как обычная прогулка или обед в соседнем бистро. Здесь нельзя было пригласить Хатч куда-то (о чем ему следовало догадаться прежде, чем попал на корабль). Более того, Хатч не могла не сравнивать его с Пастором.
Тор, очевидно, пытался найти способ провести какое-то время с ней наедине, желательно не на мостике (где была неподходящая обстановка). Но реализация принятого решения удивила даже Хатч.
— А нельзя ли, — спросил он, — выйти на корпус корабля? Я имею в виду, это не нарушает никаких инструкций?
— На корпус?
Они коротали время в общем отсеке, в присутствии еще нескольких человек.
— Нет, — сказала Хатч, растягивая слова, — это ничего не нарушает. Но зачем тебе выходить наружу? Ведь там ничего нет.
Ей приходилось и раньше слышать подобный вопрос от безрассудных и склонных к приключениям пассажиров, но еще ни разу во время полета в гиперпространстве.
— Именно это мне всегда и хотелось увидеть, — сознался он.
Тор смотрел ей прямо в глаза, а ей было любопытно, что он там видит.
— Не вижу, почему бы нет, — заявила она, — если ты действительно этого хочешь. Но в таком случае мне придется отправиться с тобой.
Он кивнул, как будто соглашаясь терпеть обузу.
— Мне неприятно доставлять тебе неудобство, Хатч.
Ей пришлось выставить ему высший балл. Казалось, никто из сидевших за столом не осознавал, что происходит нечто необычное.
— Когда ты хотел бы отправиться туда?
Он произнес, скрывая улыбку:
— Сейчас я совершенно свободен. Если только это удобно…
— Ладно, — согласилась она.
Аликс поинтересовалась, не опасно ли это, и Хатч успокоила ее. Затем они с Тором отправились к грузовому воздушному шлюзу.
На художнике были мягкие мокасины, шорты и мягкая синяя рубашка без застежки, свободная в плечах и в груди. Он задержался на минуту, чтобы прихватить мольберт и блокнот.
— Но там почти ничего нет, — заметила Хатч.
Он уже примерял защитный костюм.
— Потому-то это и интересно.
Она протянула Тору пару ботинок-захватов, и он сбросил мокасины. Когда Тор был окончательно готов, Хатч открыла люк, и они вышли через воздушный шлюз на корпус. Мгла окутала их.
Искусственная гравитация корабля исчезла, и Хатч ощутила, как желудок подкатил к горлу.
— Ты сама первый раз выходишь здесь? — спросил Тор, разглядывая окружавший их туман. — Вот в это ?