Чингисхан. Пядь земли
Шрифт:
— Как тебя зовут? — спросил у неё Эйрих.
— Вальдамерка, дочь Людомара, — представилась рыжая.
На вид ей зим девять, что чуть поздновато для лучника, но приемлемо для всадника.
— О, дочь самого народного трибуна, — улыбнулся Эйрих. — Скажу тебе одно: прежде, чем принимать решение о становлении девой щита, следует спросить разрешение отца. Если он не против, то приходи к Эрелиеве, она подскажет чего дельного.
Девы щита — это почёт не только для семьи, но и для дружины. Их, в целом, мало, среди
— Я приду к ней, дядя Эйрих, — почтительно поклонилась Вальдамерка.
— Дети, — обратился Эйрих к остальным. — Мне нужны хорошие легионеры, поэтому, когда переживёте рубеж пятнадцати зим, жду юношей в своём легионе. Воинскую славу обещаю, как и достойный заработок. Но требования будут строгими, поэтому готовиться надо как к испытанию в дружину. Держите это в голове, когда задумаете праздно потратить время на бесполезные развлечения.
— Деда, я сделяль, — донеслось со стороны Альвомира.
Эйрих обернулся и увидел завершённое творение гиганта. При детальном рассмотрении стало ясно, что Альвомир повторил в снегу образ Альбоины, правда, в домашней тунике, но с мечом, направленным в землю.
«Красиво, но жаль, что недолговечно», — подумал Эйрих.
Он полюбовался на снежную статую и посмотрел на гиганта.
— Молодец, Альвомир, — похвалил он его. — Мастерская работа.
— Спасибо, деда, — довольно улыбнулся Альвомир, отряхнув руки от снега. — Идём?
— Идём, — кивнул Эйрих.
Они двинулись по заснеженной улице, сопровождаемые взглядами детворы, переставшей играть.
— Деда...
— Да?
— Когда уходим?
— Куда уходим?
— Уходим ваивать.
— Скоро.
Отношения Альвомира к боевым действиям Эйрих до сих пор не понял. Упиваться смертью он может только когда распалится в бою, вкусив крови, но в обычной жизни агрессии он не проявляет. Очень странный человек. В чём-то простой, но в чём-то загадочный.
«Что же происходит внутри твоей головы?» — подумал Эйрих.
Они добрались до хибары Зевты. Эйрих коснулся оберега, мысленно попросил хранителя дома о благословении, после чего вошёл внутрь.
У каминуса, на шкурах, сидели отец, Руа, Мундзук и сыновья последнего. Они грели руки у огня и о чём-то тихо беседовали.
— Эйрих, сын, — Зевта увидел вошедшего. — Садись с нами, согрейся и выпей вина. Альвомир, ты тоже давай, не стой столбом.
Мальчик и гигант уселись на шкуры и приняли от Фульгинс, второй жены Зевты, кубки с подогретым вином.
— Мы только что были на состязании, — сообщил отец. — Всё-таки, хорошая это вещь... Показывает настоящий воинский дух.
— Кто победил на этот раз? — поинтересовался Эйрих.
— Аравиг и Синяя команда, — ответил Зевта. — Правда, Эйнгар упал в свалке и получил копытом в грудь. Лекарь
— Жаль слышать, — вздохнул Эйрих. — Это опасное состязание.
— Тем ценнее победа, — усмехнулся консул. — Кстати о победах.
— Что-то случилось? — спросил Эйрих.
— Прибыл гонец от Ултзиндура, — сообщил Зевта. — Но Мундзук объяснит всё лучше.
Гунн почесал подбородок, после чего поднял взгляд на Эйриха. Взгляд его не выражал ничего, будто он находится где-то не здесь.
— Ултзиндур — это верховный шаман всего гуннского народа, — сообщил Мундзук. — С самого начала он не принимал ничью сторону, желая посмотреть, кто покажет себя лучше других, но теперь, когда воинство Руа стало сильнейшим в степи, всем понятно, кто возьмёт верх в борьбе за титул и лишнюю кровь лить не имеет смысла. Верховный шаман потребовал у Дариураша прекратить борьбу, а Руа призвал прибыть в отцовскую ставку, дабы принять титул царя.
— Значит, обязательства готского народа перед тобой, Руа, выполнены? — уточнил Эйрих, посмотрев на фактически состоявшегося рейкса гуннов.
— Да, — кивнул тот. — Я думал, что мне придётся вести вас в степь и сражаться против войск недружественных кланов, но в этом больше нет необходимости.
— Это хорошие новости, — усмехнулся Эйрих.
— Я хотел бы предложить тебе, Эйрих Ларг, поехать с нами, — произнёс Руа.
— Зачем? — спросил Эйрих.
— Ты показал себя отличным полководцем, — ответил Руа. — Да, между нами не всё гладко, трудно забыть, что ты убил моего отца, но я буду глупцом, если это станет причиной отказа от воителя, способного нас побеждать.
— С чего ты решил, что я умею побеждать вас? — усмехнулся Эйрих.
— Я видел бой, — Руа перевёл взгляд на пламя в каминусе. — Мундзук считает, что это случайность, но я разглядел в твоих действиях точный расчёт. Ты будто знал, как будет действовать Дариураш, но мне известно, что ты сходился с гуннами в бою лишь дважды в жизни. А выглядело всё так, будто ты думаешь и действуешь как кочевник. Как мы.
Руа сделал паузу. Иронично, но поступи такое предложение два года назад, когда Эйрих был никем, он бы без раздумий согласился. В гуннах видится потенциал, они, как чувствуется, способны сокрушать всех встречных врагов, при правильном обращении.
Но сейчас, когда Эйрих узнал слишком многое о римлянах и переоценил собственную прошлую жизнь, это предложение не выглядело таким уж соблазнительным. Сокрушать империи легко, но построить вместо них что-то своё, более долговечное — вот задача, которая высосет из тебя все жизненные силы. У него есть свой рецепт создания устойчивой державы, способной выдерживать даже самые ужасные удары судьбы.
— Мне лестна такая оценка, — с благодарностью кивнул Эйрих. — Но я вынужден отказаться от твоего предложения.