Чингисхан. Пядь земли
Шрифт:
— Я твою мамку за деревню в лес сводил и там на уд свой насадил, — доверительно сообщил гигант тубанту.
— Чего? — удивился тот.
— Потом сестру твою на лугу довелось встретить, её тоже пришлось на уд насадить, — продолжил откровенничать Альвомир.
Слова были разучены в течение трёх недель упорных тренировок. Заходили они неохотно, потому что Альвомир их не понимал, ведь, всё-таки, вульгарная латынь, но затем Эйрих догадался их зарифмовать, поэтому дело пошло легче и быстрее.
— Чего?! — начал кипятиться Трасамунд.
— А как-то шёл по дороге, вижу, жена твоя идёт, — продолжил Альвомир. — Говорит, о чём толкую: дашь бронзовую монету — уд твой языком отполирую. Что поделать? Монетку было сперва
— Ах, ты, мразь! — окончательно вскипел тубант, схватившись за меч. — Ну всё...
До стишка об отце Трасамунда сегодня дойти не удалось. В следующий раз.
— Ты вызываешь моего человека на поединок? — деловито осведомился Эйрих.
— Вызываю, ублюдок! — прокричал Трасамунд. — Убью его, а потом тебя! Откладывай деньги на поминки!
— Через час, на арене, — с усмешкой произнёс Эйрих. — Когда встретишь Петра, скажи ему, что ты сам виноват в своей смерти.
— Я вырву твой длинный язык, сопляк! И затолкаю его тебе в задницу! — тубант убрал руку с меча и вернулся к своим соратникам, вставшим из-за стола.
Долго задерживаться в таберне они не стали, быстро доев и допив нехитрую снедь и отправившись готовиться к поединку.
Эйрих, в который раз, пообещал себе продавить в Сенате закон, запрещающий судебные поединки. Мужи в тогах, до этого сидевшие тихо, тоже куда-то засобирались.
— Уважаемый Арсакиос! — позвал он искомого грека. — Угостись едой с нашего стола, в обмен на небольшую толику твоего времени, чтобы выслушать меня!
— Я, на самом деле, тороплюсь... — начал отнекиваться Арсакиос.
— Это не отнимет у тебя слишком много времени, — сказал на это Эйрих. — Меня интересует труд Квинтилиана «О воспитании оратора», готов купить его за звонкую монету.
Грек переборол страх перед варварами и сел на лавку напротив Эйриха. Одна из порций мясной похлёбки, на которую уже зарился Альвомир, перекочевала к Арсакиосу, как и кусок свежего пшеничного хлеба. От вина он отказался.
— Я ценю свою копию, — произнёс грек, отведав похлёбки и закусив её хлебом. — Меньше чем за пять солидов её у меня не купить.
— Идёт, — не стал Эйрих торговаться. — У тебя же полное собрание?
— Полное, — ответил Арсакиос. — Свежая копия, в отличном состоянии. Мне даже немного жаль расставаться с этим бесценным источником древних наставлений, но времена тяжёлые, желудок вопиет громче разума...
— Говорят, что ты был другом Иоанна Златоуста, царствие ему небесное, — произнёс Эйрих. — Каков он был?
— Да, покуда жив был, Иоанн называл меня другом, — ответил грек. — А каков он был? Речью и помыслами чист, богоугоден... Но правдорубом прослыл, за что и пострадал... Эх, жаль Иоанна, хороший был человек...
— Да, жаль, что не смог с ним побеседовать... — покивал Эйрих.
— Скоро побеседуешь, сучёныш! — донеслось с улицы.
— Хотя бы перед смертью веди себя достойно! — ответил Эйрих тубанту. — И лучше тщательнее готовься к поединку!
Пять солидов и человеческая жизнь — такова сегодняшняя цена знаний об ораторском искусстве.
Примечания:
1 — Гот Аларих и поход в Италию — письменных доказательств, что Константинополь подговорил визиготского рейкса идти на своих формальных союзников, до нас не дошло. Но уж больно удачно всё складывалось: больше всех от этого выигрывал именно Константинополь, потому что имелись его интересы, с лихвой удовлетворяемые этим походом. Первое — консул Стилихон, сильно влияющий на императора, планировал отжать у Востока часть балканских провинций, но всё обломал уже знакомый тебе, уважаемый читатель, Радагайс, прибывший на север Италии вместе со сборным варварским войском. Планы захвата балканских земель Западом точно были известны в Константинополе, и такое не забывается
2 — О статусе императора Флавия Аркадия — в нашей истории, на тот момент, он ничем не обеспокоен, а уже успешно мёртв (1 мая 408 года сыграл в усыпальницу), но обстоятельства его смерти до нас не дошли, поэтому это может быть что угодно. Если бы была какая-нибудь хроническая болезнь, хоть что-то бы просочилось сквозь завесу веков, но история загадочно молчит на этот счёт. Ему, на момент смерти, шёл 32 год, поэтому естественные причины весьма маловероятны. Мог, конечно, простудиться, мог споткнуться и сломать шею, мог насмерть подавиться оливкой или поймать апоплектический удар масляной лампой в затылок и удушиться шёлковым шарфом — мы не знаем. Но, не имея доказательств заговора против августейшей персоны и свидетельств тяжёлой хронической болезни, будем считать, что это была простуда или несчастный случай, а это события с очень колеблющимися вероятностями, поэтому Эйрих, самим своим существованием и деятельностью, мог случайно спасти императора.
3 — Абак — лат. abacus — счётная доска, вероятно появившаяся где-то в III-м тысячелетии до нашей эры, то есть в Древнем Вавилоне, после чего распространившийся по всей Евразии. Возможно, что разные культуры «открывали» его независимо, но более вероятно, что абак распространялся с ветром торговли, уж больно давно он появился. Десятичный абак или русские десятичные счёты, могли быть засвидетельствованы всеми, кто учился в школе до появления электронных калькуляторов, а ещё теми, кто видел олдскульных бухгалтеров, не доверявших ненадёжной электронике. У меня тётя, до того, как вышла на пенсию, использовала счёты, потому что ей, за десятилетия практики, было быстрее и удобнее считать на них. Эх... Электроника безальтернативно уничтожила культуру применения абаков, существовавшую около пяти тысяч лет — подумать только. Впрочем, для абака ещё не всё потеряно, ведь мы имеем ненулевые шансы утратить технологии и вынужденно вернуться к дедовским способам счёта.
Глава девятая. Титаны и квадриги
/5 сентября 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, г. Константинополь/
На трибунах арены было мало людей. Представлений на сегодня не было, поэтому вход был бесплатным, но не было торговцев едой. Фактически здесь только те, кто случайно услышал о разборках среди варваров.
Распорядитель арены, за полсиликвы, разрешил использовать небольшой участок песка для варварских разборок, но с условием, что они сами уберут труп и засыплют кровь. Можно было, конечно, оплатить услуги уборщика, но это будет стоить ещё четверть силиквы. Эйрих купил услуги уборщика, который ещё за четверть силиквы обязался доставить любой труп в ближайшую церковь.