Чингисхан. Пядь земли

RedDetonator

— Кто ты такой, чтобы спрашивать это у нас? — спросил Эйрих в ответ.

— Я — Фока, димарх партии «зелёных»! — сообщил вышедший из толпы мужчина примерно тридцати-сорока зим.

— Эрелиева, — тихо произнёс Эйрих.

Из-за стены щитов вылетела стрела, попавшая точно в центр груди этого Фоки.

— Фоку убили! Убили! Фоку убили, душегубы! Убить их! Навалимся!

Ожидаемо, что остальным мятежникам не понравилось убийство их димарха. Это буквально не оставило им выбора, кроме как атаковать сравнительно немногочисленный отряд остготов прямо сейчас.

Эйрих же получал немного отдалённую выгоду —

димарха нет, а значит кто-то обязательно должен занять его место. А ещё уже покойный димарх хотя бы как-то представлял план дальнейших действий. У нового димарха точно не будет сколько-нибудь проработанного плана, что облегчит задачу полного уничтожения восставших.

Но, к некоторому удивлению Эйриха, дальше призывов к убийству варваров дело не пошло. Как стояли мятежники, так и продолжили стоять. Возможно, молниеносное убийство димарха «зелёных» послужило не причиной для ярости, толкающей разорвать и уничтожить вероломных дикарей, а дополнительным напоминанием для каждого, что всякий смертен, даже такой важный человек, как димарх Фока.

Так и стояли. Эйрих и его воины ждали, когда же мятежники бросятся в узкий проход Чёрных врат, а мятежники ждали непонятно чего, топчась в нерешительности. Но стояли и ждали далеко не все — кое-кто уже пробирался в сторону ближайших помещений, откуда можно слинять с Ипподрома и сохранить свою жизнь.

И дождались.

Схоларии, охранное войско императора, что-то отдалённо напоминающее кешиктенов Темучжина, пробились через помещения Ипподрома и начали строиться на песке.

Обернувшись, Эйрих увидел отряд из двух сотен ауксилариев, подошедший к Чёрным вратам.

— Перестроиться, — приказал Эйрих. — Приготовиться к отходу.

Мятежники совсем пали духом, поэтому атаку на Чёрные врата стоит ждать лишь тогда, когда до них дойдёт, что в этих вратах единственный их шанс на спасение.

— Претор Эйрих Ларг? — спросил центурион в шлеме с пурпурным гребнем.

Ауксилия держалась на дистанции. Это выглядело, как минимум, странно.

— Я, — ответил Эйрих, посмотрев на едва приблизившегося центуриона. — Пришли нас заменить?

— Консул приказал позаботиться о том, чтобы мятежники не сумели пройти сквозь Чёрные врата, — сообщил центурион.

— Тогда мы уступаем вам это место, — сказал на это Эйрих.

— Стоять, мятежник! — вдруг возбудился центурион. — За учинение мятежа...

— Эрелиева! — крикнул Эйрих. — К бою, стена щитов!

Сестрёнка не растерялась и пустила стрелу в не ожидавшего такого стремительного развития событий центуриона. Трёхгранный наконечник вошёл глубоко в левое бедро центуриона, не прикрытое ничем, кроме кожаных птериг с бронзовыми набойками. Выкрикнув что-то болезненное и неразборчивое, центурион упал, а отряд его ощетинился мечами.

«Немного неожиданно», — подумал Эйрих, отступая к спешно создаваемой стене щитов. — "Если вероломство в Константинополе в порядке вещей, то мы вообще правильно поступаем, когда хотим попасть в Рим?"

Примечания:

1 — Милиарий — это мильный камень, стоявший к северо-востоку от Ипподрома. От этого камня, как и от Милиария Ауреума в Риме, отсчитывалась протяжённость всех дорог в империи. Милиарий представлял собой мраморную колонну, стоявшую посреди квадратного здания с пирамидальной крышей.

Стоял этот камешек со времён основания Константинополя в IV веке, вплоть до века XVI. Двенадцать веков, мать его, а потом пришли турки-османы и снесли здание. Стены милиария украшались изображениями Вселенских соборов, но Константин V, прослывший иконоборцем, заменил их сценами с ипподрома — и это был отличный если не маркетинговый, то тематический ход, потому что ипподром стоял прямо рядом с милиарием и непонятно было, нахрена изображать на здании с милиарием какие-то там Вселенские соборы.

2 — Хродвитнир — также известен как Фенрир или Фенрисульфр, то есть Ужасный волк, который, когда наступит Рагнарёк, должен вырваться из оков (созданных гномами из шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьего дыхания и птичьей слюны), после чего убить Одина. Хродвитнир — это второй сын Локи, замутившего шуры-муры с великаншей Ангрбодой. Вообще, воспитание играет огромную роль в жизни не только человека, но и аса: Один тоже питал слабость к великаншам, поэтому великанша, имя которой осталось неизвестным, родила ему Тюра, ещё одна великанша, по имени Грид, родила ему Видара, очередная великанша, Ёрд, родила ему Мейли и Тора, а ещё одна, Ринд, родила Вали. В общем, Один был серийным великаншефилом, поэтому Локи пошёл по уже проторенной тропе. Скандинавские сказители, по всей видимости, питали слабость к по-настоящему большим женщинам...

3 — Градус — лат. gradus — это значит шаг, примерно равный 0,74 метра. Как известно из сноски к предыдущей главе, «двойной шаг», то есть «пас», равен 1,48 метра, но надо понимать, что мы не знаем точных значений, которые могли сильно колебаться от провинции к провинции, от столетия к столетию. И да, если принять, что наша оценка древнеримских мер длины верна, то полтора градуса — это 1,11 метра.

Глава одиннадцатая. Кровь и золото

/6 сентября 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, г. Константинополь/

— Бросай! — приказал Эйрих.

Пятьдесят дротиков улетели в направлении враждебных ауксилариев, а в ответ на остготов обрушился шквал плюмбат.

Короткие дротики, имеющие длину чуть меньше одного песа, снабжённые свинцовыми грузилами, пусть и убили несколько остготских воинов, всё же большей частью завязли в щитах, но в этом тоже заключается их задача: чтобы вражеские щиты стали тяжелее и неудобнее. Когда у врага нет сил вовремя поднять щит, убить его гораздо легче.

— В атаку! — донеслось со стороны ауксилариев.

— Держать строй! — скомандовал Эйрих.

Противник ещё раз метнул плюмбаты, почти перед самым столкновением, после чего вступил в ближний бой.

Соприкосновение двух противоборствующих отрядов ознаменовалось металлическим звоном и звуком ударов по дереву. Началась рубка — мечи и копья против копий и топоров.

Эйрих, стоящий во второй линии, за спиной Аравига, попытался выдернуть из щита застрявший дротик, но потерпел неудачу — из-за загнутых шипов без инструментов эту плюмбату из щита не вытащить. А ещё её не обломать, как ту же стрелу, ведь деревянная часть плюмбаты — это самая лёгкая её часть. И таких плюмбат в щите три штуки. (1)