Чингисиана. Свод свидетельств современников
Шрифт:
Возрадовавшись радостью великою оттого, что столько народа удалилось от Жамухи и пришло под его покровительство, Чингисхан вместе с матерью своей Огэлун ужин, братом Хасаром, журхинцами Сача бэхи и Тайчу и всеми прочими сошлись в дубраве на берегу Онона и пировали*.
И наполнил виночерпий Шихигур в первую голову чаши Чингисхана, Огэлун ужин, Хасара и Сача бэхи. Засим наполнил чашу молодой жены Сача бэхи — Эбэхэй. Вознегодовали тогда старшие жены его — Хорижин хатан и Хурчин хатан*: «Почто не с нас ты начинаешь, виночерпий, почто наполнил первой чашу Эбэхэй?»
И, приговаривая так, били они Шихигура беспощадно. И заголосил
С нашей стороны распорядителем на пиру том был Бэлгудэй, и стоял он при коне Чингисхана. От журхинцев распорядителем на пиру был Бури бух*.
Какой-то хатагидаец выкрал с коновязи повод, но тут же нашими был схвачен. Бури бух вступился за хатагидайца, и препирались они из-за того с Бэлгудэем. Бэлгудэй, вечно с кем-нибудь мерившийся силой в борьбе, обычно ходил, вытащив правую руку из рукава дэла и обнажив плечо. Бури бух изловчился и рассек мечом обнаженное плечо Бэлгудэя. Пораненный и истекающий кровью Бэлгудэй как ни в чем не бывало хотел было уйти прочь, но узрел все это Чингисхан, пировавший в тени дерев. И, приступив к Бэлгудэю, молвил Чингисхан: «Мне укажи того мерзавца, который руку на тебя поднял!»
И ответил ему на это Бэлгудэй: «Ты успокойся, брат! Не стоит ссориться нам, братьям, из-за малости такой. И рана эта мои силы не подточит. Молю лишь, братья, меж собой из-за меня не перессорьтесь. Да не порушьте скрепленное меж нами дружество вы вновь!»
Но не внял словам Бэлгудэя Чингисхан*, и похватали наши и журхинцы дубины да кумысные мутовки* и поколотили друг друга изрядно. И все же одолели наши журхицев и полонили ханш их вздорных — Хорижин хатан и Хурчин хатан. А когда журхинцы запросили мира и во дружестве поклялись, наши не упирались и воротили им двух ханш — Хорижин хатан и Хурчин хатан.
Тем временем Алтан-хан хятанский на татарского Мэгужин сульта ополчился, ибо тот не желал жить в мире и согласии с ним. И передал Алтан-хан рать свою под водительство Вангин чинсана и приказал немедля выступать против татар. И получил Чингисхан известие о том, что Вангин чинсан сразился с татарами Мэгужин сульта и обратил их в бегство и что преследуемые ратью Вангин чинсана бегут татары, уводя с собой свои стада в направлении местности Улз.
И молвил Чингисхан, сие узнав: «Воистину глаголю, несть числа Принявшим смерть от ворогов татарских Предкам нашим. И потому в их убиении Мы соучаствовать должны».И отослал Чингисхан гонца к Торил-хану со словами: «Мне донесли: Вангин чинсан, командующий ратью Алтан-хана, тесня татар Мэгужин сульта, понудил к бегству их по направленью Улза. Так истребим же ворогов-татар, от коих наши предки принимали смерть. Тотчас приди ко мне, отец мой!»
Получив известие, Торил-хан ответил Чингисхану так: «Глаголет истину сын мой. И мы в сраженье вступим непременно!»
И на третий день, собрав рать свою, Торил-хан выступил и пришел к Чингисхану. И послали они гонца к журхинцам, дабы передал он Сача бэхи и Тайчу журхинским такие слова:
«ДавайтеС известьем этим отослав гонца, Чингисхан и Торил-хан прождали журхинцев шесть дней. Поняли они, что ожидание тщетно, и выступили на соединение с ратью Вангин чинсана в направлении Улза.
К их подходу татары Мэгужин сульта укрепились в урочищах Хусту шутэн и Нарату шутэн. Чингисхан и Торил-хан осадили укрепление татарское и, ворвавшись в него, полонили самого Мэгужин сульта и убили ворога татарского ненавистного. И взял Чингисхан добычу богатую, средь которой были зыбка серебряная и одеяло, расшитое перламутрами.
И возвестили Чингисхан и Торил-хан, что убили Мэгужин сульта татарского, и, услыхав это, возрадовался радостью великой Вангин чинсан, и пожаловал он Чингисхану титул жаут хури*, а Торил-хану хэрэйдскому — титул вана*. И поэтому именовался с тех пор Торил-хан Ван-ханом.
И молвил Вангин чинсан, возрадовавшись: «Татарского Мэгужин сульта погубив, вы Алтан-хану великую услугу оказали. О том я тотчас извещу владыку. Тем паче в воле Алтан-хана пожаловать Чингису титул Жау тау»*.
И, возрадовавшись, вернулся Вангин чинсан восвояси. И поделили Чингисхан и Ван-хан меж собой татар, коих похватали на побоище, и воротились в пределы свои.
И подобрали мужи наши в урочище Нарату шутэн брошенного своими отрока татарского в подбитой соболем шелковой безрукавке с нашитыми на ней золотыми колечками. Чингисхан привез отрока того и преподнес в дар матери своей, Огэлун. И молвила матушка Огэлун, дар сына принимая: «Сей отрок — знатного происхожденья, родителями благородной крови порожден. Пусть будет он шестым после пяти сынов моих!» И нарекла матушка Огэлун имя ему Шигихэн хутугу (Шихихутуг) и воспитывала его как сына родного*.
В ту пору агуруг-ставка Чингисхана находилась в местности Харгалту нур. В отсутствие Чингисхана подлые журхинцы напали на остававшихся в его ставке людей: десятерых убили, а десятков пять до нитки обобрали*.
И вознегодовал Чингисхан, когда донесли ему о разоре, учиненном журхинцами нашим, и молвил он: «Что возомнили вдруг журхинцы о себе, разор бесчестный этот учиняя нам?! И прежде на пиру в дубраве на Ононе побили они кравчего Шихигура и брату Бэлгудэю рассекли плечо. Когда же, во дружестве клянясь, журхинцы повинились, не мы ли воротили им обеих ханш?! И после, известивши их, что будем выступать единой ратью против злодеев этих, ворогов-татар, что предков наших некогда губили, мы тщетно ждали их прихода. А нынче вовсе оборотились в недругов они».
И выступил Чингисхан повоевать журхинцев, и побили их мужи наши в местности Долон болдог, что на Керулене. И бежали прочь Сача бэхи и Тайчу с немногочисленною свитою своею, но были схвачены они в пади Тэлэту преследовавшими их мужами нашими. И обратился Чингисхан к плененным Сача бэхи и Тайчу: «Вы помните о нашем уговоре, о том, как каялись и в дружестве клялись вы во дубраве на Ононе?»
И молвили в ответ Сача бэхи и Тайчу: «Коль не сдержали слова мы, ты с нами волен поступать, как знаешь».