Число зверя, или Лейтенант дьявола
Шрифт:
В этом месте разговора Мамочке пришлось приложить значительные усилия, чтобы сохранить внешнее спокойствие, так как в душе она содрогалась от жалости к себе. А Тётушка Иниль заключила:
– Тогда сразу поймёшь, насколько ты счастливее одиночек. И вдобавок, муж сразу же пожалеет тебя. Но скорее всего, он оставит тебя в покое, когда ты родишь ему настоящую дочку, которую можно будет воспитывать по-настоящему, а не играть в воспитание с младшей женой. Вообще, до чего странными и непредсказуемыми делаются порой мужчины!..
И она улыбнулась странной улыбкой сожаления,
– Девочки, к сожалению, мы не можем больше заниматься разбором этого досадного случая. Я очень рада, что одна из вас оказалась как всегда на высоте, а другая успокоилась и получила такие замечательные наставления.
Мамочка по очереди кивнула Тётушке Иниль и Лейфе.
– Но теперь нам всем пора приниматься за работу. Тем более вам, ведь ваша комната отстаёт. Возвращайтесь на места. Все невыясненные вопросы обсудите потом. Тётушка Иниль, я сегодня жду сборочный чертёж корпуса, в среду - камеру в сборе. Что же до тебя, Лейфа, то я отдам соответствующие распоряжения.
Выпроводив обеих, Мамочка вздохнула с облегчением и, вопреки обыкновению, до самого "кофейника" ничего не делала. Она просто сидела за столом сняв очки, подперев щёки ладонями и размышляя, до чего же странные существа мужчины, в самом-то деле. Она и представить не могла, что сделала бы на месте Лейфы. Даже более того - боялась представить!
Это надо же, чтоб какой-нибудь солидный, образованный человек вдруг ни с того ни с сего вообразил себя отцом... и кого! - собственной жены. Да ещё вдобавок захотел наказать её розгами. Ну, что можно сказать про такого субъекта?! Хам? Идиот? Параноик? Выродок? Ублюдок? Развратник? Развязная мразь? Пожалуй, всё вместе. А Тётушка Иниль ещё взваливает всю вину на бедную Лейфу! Призывает подыграть явно ненормальному мужу! Хотя правда и то, что мужчин на белом свете маловато, хорошо хоть такие пока есть...
В общем, разговор произвёл на Мамочку громадное впечатление, как и все разговоры, так или иначе касавшиеся неведомых ей тем брака, семьи и воспитания детей. Поэтому во время "кофейника", как назывались в её отделе ежедневные пятнадцатиминутные совещания, Мамочка была чрезвычайно рассеяна. Она даже забыла похвалить "десятницу" дальней комнаты Пиоль за отлично заваренный кофе, вполуха слушала доклады о начале рабочего дня и ожила лишь для того, чтобы отдать Вийде распоряжение: снять с Лейфы и равномерно распределить между другими девочками всю работу.
– А если кто упрямиться станет, - говорила она "десятнице" ближней комнаты, - напомни им, что Лейфа всегда подстраховывает их в трудную минуту. Особенно это касается Доли. Скажи Доле, что Лейфа за неё весь гидрозахват до последней заклёпки начертила, пока она в парикмахерской сидела, чтобы на дне рождения своей двоюродной сестры выглядеть не хуже других. А то знаю я Долин язычок! За Хелу я и то меньше боюсь, а Тётушка Иниль и подавно возражать не станет. И дай Лейфе проверять какой-нибудь готовый чертёж,
Конечно же, Мамочка рассчитывала, что при этом Лейфа сможет узнать у Тётушки Иниль то, о чём не успела или постеснялась спросить в кабинете начальницы.
– А я бы наоборот загрузила девчонку, - попыталась возразить "десятница". - За работой вся дурь того и гляди, пройдёт. А то подумаешь, какая цаца: муж побил, так сразу и головой в омут.
Вийда всегда была сторонницей крутых мер, потому что выросла в сиротском приюте и получив тамошнюю жестокую закалку, ужасно не любила слабых. В этом-то она и проигрывала Тётушке Иниль как психолог и воспитатель, ибо совершенно верно оценивая причины событий, в пяти случаях из десяти принимала ошибочную, слишком жёсткую линию поведения. Зато и Тётушка Иниль не смогла бы направлять твёрдой рукой работу девочек в ближней комнате, потому что рука её была скорее ласковой и заботливой, нежели твёрдой. А в паре они смотрелись очень даже неплохо, взаимно дополняли одна другую, нужно было лишь умело координировать их действия.
Вот и сейчас Мамочка похлопала в ладоши, призывая ко вниманию, и безоговорочно потребовала:
– Нет, приставь Лейфу в помощь к Тётушке Иниль.
На том "кофейник" и завершился. Больше к Мамочке никто не заглядывал до самого конца рабочего дня, она наконец взяла себя в руки, полила все до единого вазоны с цветами, окончательно успокоилась и дочертила второй лист сложнейшего монтажного чертежа, оставшись вполне довольной собой.
День шестой
Неожиданное прибавление семейства
С самого утра Мамочка не находила себе места. Ещё бы, ведь позавчерашним вечером Лейфа должна была объясниться с мужем, а вчера она не вышла на работу!
И чего только не передумала бедная Мамочка: и что Тётушка Иниль поставила неверный "диагноз", несчастная девочка доверчиво пошла к своему извергу, а тот в припадке гнева пришиб бедное дитя до смерти; и что Тётушка Иниль снова-таки ошиблась, но объяснение вышло тихое, после чего муж отчитал Лейфу, а несчастная пошла и утопилась с горя; или просто не выдержала, не дождалась вечера, не сумела остаться с мужем наедине или вызвать его на откровенность и от разочарования и безысходности наложила на себя руки...
Устроенные по телефону розыски ничего не дали: дома у Лейфы никто не брал трубку, её родители вообще ни о чём не ведали (отец ответил, что она уже мужняя жена, вот пускай её муж и даёт отчёт).
Тогда Мамочка вызвала на одиннадцатичасовый "кофейник" Тётушку Иниль. Эта мера сама по себе была из ряда вон выходящей, потому что маленькое совещание за чашечкой кофе в её кабинет устраивалось исключительно с "десятницами". В любое время к Мамочке могла войти любая "детушка", но только не в эти священные четверть часа после одиннадцати.