Число зверя, или Тайна кремлевского призрака
Шрифт:
— Ты хочешь сказать…
— А чем ты лучше других десятков тысяч людей, что нам пришлось проверить? Тем более, я никогда не смогу объяснить для себя твоего интереса к этим вещам. Можно понять, когда это твоя работа, но копаться в этом дерьме по собственной прихоти, только из любви к написанию литературно-детективных кроссвордов. Мне этого никогда не понять. Что ты на это скажешь?
— Можно подумать, что я пишу только об этом дерьме. Меня волнуют внутренние процессы происходящие сейчас в нашем обществе. Я пытаюсь найти корни зла, отлично понимая, что одними карательными методами
— И что же это такое?
— Семья и Гражданин. Последний — с большой буквы. И имя это он получает при рождении, а не тогда, когда, не успев вручить ему паспорт, его отправляют на войну в Чечню или, оставив отца и мать без зарплаты, заставляют лечь в двенадцать лет под какого-нибудь толстопузого урода.
Государство, если хочет быть сильным и свободным от засилья преступности, должно, прежде всего, позаботиться об элементарных частичках, кирпичиках, из которых оно состоит.
— Ну, ты и загнул, — покачал головой Константин.
— А ты как думал? Сорняки, от которых ты пытаешься избавиться при помощи маникюрных ножниц, имеют корни. И сидят очень глубоко. Или высоко, — усмехнулся Николаев.
На поясе у Григорьева запищал пейджера. Следователь снял его с пояса и взглянул на экран.
— Надо позвонить. Где поблизости телефон?
— Вот, будка стоит, — ткнул пальцем в лобовое стекло Сергей.
Григорьев вышел и минуты через три вернулся.
— Ну, что там? — Поинтересовался Николаев.
— Произошел сильный взрыв в кабинете брачного агентства Маркова. Начался пожар. Один погибший. Его помощник.
— Конкуренция?
— Не думаю. Скорей всего, помощничек, узнав о смерти своего босса, полез в сейф, который был на этот случай заминирован. Вот его и разнесло.
— А как он мог так быстро прознать о смерти Маркова?
— Среди нашей братии тоже болтунов хватает. Да и понятно, такого зверя завалили.
— Ты поедешь туда?
— Зачем? Пожар высшей степени сложности. Там и без меня специалистов хватает. Я свое дело сделал. Поеду домой, отсыпаться. Да и жена с детьми уже забыли как я выгляжу.
Николаев завел двигатель.
— Постой, — сказал Григорьев и показал на вышедшую из дверей подъезда Федорову.
Она была в прикиде «ночной бабочки» — короткой черной юбчонке, облегающей серебристой блузке, парике и туфлях на высоких каблуках.
Марина остановила первого попавшегося частника и направилась в сторону центра.
— Давай за ней, что она еще задумала? — Сказал следователь.
— Не знаю как ты, а я догадываюсь.
Они сели на хвост машины, в которую сидела Федорова, и подъехали вслед за ней к освещенному отелю. Марина вышла и огляделась по сторонам. К женщине тут же подошел какой-то иностранец и спросил на довольно сносном русском языке:
— Вы свободны?
— Да.
— Разрешите вас пригласить на чашечку кофе?
— Пожалуйста, — она взяла его под ручку и вошла в услужливо распахнутые швейцаром двери гостиницы. «Качок» и стоявшие рядом с ним девки зло покосились на нее, но ничего не сказали.
— Мы сразу поднимемся в номер или сначала пройдем в бар? — Поинтересовался спутник Марины.
— Вначале выпьем по бокалу шампанского.
Они прошли в богато, но слишком безвкусно, типично в американском стиле, оформленный бар. Мужчина заказал два бокала шампанского и уставился на Марину. Его масляные глазки буквально раздевали ее прямо за столиком.
— Извините, я сейчас, — сказала Марина и прошла в женскую туалетную комнату. Там она закрылась в кабинке, вытащила из сумочки кинжал и вновь полюбовалась блеском его полированной поверхности и, совершенно непроницаемой и безучастной к игре света, бесконечной чернотой залитой эмалью звезды на лезвии. В груди у Марины что-то защемило, как перед первым свиданием. Сегодня ей предстояло сделать очень важный шаг.
Федорова положила клинок в сумочку и вернулась за столик.
— Давайте выпьем за наше знакомство, — предложил мужчина.
Марина подняла бокал и посмотрела сквозь него на своего первого клиента.
Он еще не знает, что это его последний бокал шампанского в жизни.
Интересно, а сколько у нее их будет?..
— Почему вы улыбнулись? — Спросил мужчина.
— Так, подумала о чем-то своем…
— Я же говорил, что порченная девка, — проследив за исчезающей в дверях отеля женщиной, произнес следователь. — Не натворила бы чего. Играющим с огнем ночным бабочкам надо быть очень осторожными.
— Как и любому человеку, играющему с такими чувствами, как любовь и месть, — добавил Сергей.
— Опять ты за свое. Кстати, а чем у тебя заканчивается детектив о серийном убийце?
— Намного интересней.
— Как?
— Прочтешь — узнаешь. Тебя подвезти до дома?
— Нет. Надоел ты мне за это время. Пройдусь-ка я лучше пешком, подышу свежими выхлопными газами и выброшу, наконец, весь этот кошмар из головы. До свидания, — Григорьев протянул руку для прощального рукопожатия. По его лицу скользнула усталая, но довольная улыбка.
— Извини, если что не так, — пожал ему руку Сергей. — Передай привет главному прокурору и его славным сотрудникам.
— Не подлизывайся, — нехотя отмахнулся от него Григорьев, вышел из машины и направился вниз по улице.
Николаев смотрел ему вслед и думал, что вот идет ничем ни отличающийся в обычной толпе человек, один из тех, кто призван стоять на страже порядка и соблюдения законности, один из тех, благодаря которым страна и ее столица еще не рухнули на самое дно бездны. Проходящие мимо люди даже не догадывались о миссии Григорьева, но, похоже, это его и не особо волновало. Следователя обогнала галдящая стайка рослых девиц в светлых платьях. Сегодня они, благодаря таким как он, смогут позволить себе спокойно пройтись после выпускного бала по ночной Москве и не нарваться на «Джека-потрошителя». Еще мгновение и силуэт Григорьева смешался с толпой спешащих в это позднее время по своим делам людей.