Чистилище. Финал
Шрифт:
– Есть! – выпалил Димка, бросаясь к лестнице вышки, и в этот момент взревела звуковая пушка.
Едва отошедшие от вчерашнего боя уши обожгло болью, в голове загудело, и он потерял равновесие, спотыкаясь и падая на колени. Оглушительный рёв продолжался десять секунд, и Димка не двигался с места, зажав руками уши. Потом пушка затихла, и он поковылял к ступеням. До будки он долез, словно в тумане. Не сорвался лишь благодаря тому, что лестница была нормальная, не из ржавых перекладин, а с плоскими ступенями и перилами, хоть и вертикальная. В люке его подхватили под руки наблюдатели и втянули в будку. Он коротко проинструктировал охранников и первым делом проверил пулемет. На наблюдательной вышке был установлен настоящий крупнокалиберный пулемет старого времени. Пулемет был сильно изношен и последние три года не имел боеприпасов, но прошлым летом бизнесмены выторговали у анклава Олимпийской Деревни четыреста
Бесконечная масса мутов рвалась к воротам по залитым кровью горам трупов, и с наблюдательной вышки было хорошо заметно, как десятки Прыгунов, подскакивая над толпой, запрыгивают на кучи мертвецов и уже с их вершин перепрыгивают через стену. Каждую секунду в воздух взвивались всё новые Прыгуны. Стрелки на стенах пытались расстреливать их на лету, но не успевали сбить и половины нападающих. Обороняющие внутренний двор подразделения охраны быстро оказались в меньшинстве и спешно отступали к звуковой пушке и наблюдательному пункту. Звуковая пушка вновь дала гудок, сшибая Прыгунов наземь, и по больным ушам полыхнуло резью. Муты катались по земле, судорожно корчась, и наступление замерло. Огнеметные башни окатили ошеломленную атакующую толпу пылающей смесью, а охрана внутреннего двора, выхватив мачете, бросилась в контратаку на ошарашенных Прыгунов.
Но стоило звуковой пушке умолкнуть, как наступление продолжилось с новой силой. К стене примчались новые табуны мутов, и в воздух взвилось целое море камней, всевозможных обломков и прочего тяжёлого мусора. Мутанты швырялись всем, что попадало под руку, забрасывая амбразуры дотов, и следом за потоком летящих метательных снарядов из бесконечной толпы вылетели Прыгуны. Одновременно с их атакой на штурм стен ринулись Хрипуны, пытаясь сложить из самих себя живую лестницу, к которой отовсюду рвались Бегуны. В том, что Взрослые где-то близко, сомневаться не приходилось, без их участия муты на столь сложные тактические действия не способны. Огневые точки стены исторгли поток картечи, дисков и арбалетных болтов, но Димке было уже не до этого. Толпа Прыгунов, перепрыгнувших стену, беспорядочными прыжками приближалась к зданию Плантаций. Муты начали запрыгивать на крышу, и вокруг ограждения ветряков закипел бой.
Прыгучие монстры бегали по кругу вдоль решетчатого забора, словно точно знали, что это затрудняет солдатам прицеливание. Может, и знают, кто их разберет! Каждую секунду то один, то другой мутант совершал высокий прыжок и оказывался внутри ограждений. Его расстреливали в упор, разнося череп в кровавые брызги, но меньше мутов не становилось, со двора на крышу запрыгивали новые Прыгуны. Кто-то из них оказался сообразительнее других и не стал перепрыгивать через ограждения. Он запрыгнул на самый верх решетки, ловко уцепился за неё руками и ступнями и мощным прыжком рванулся к опоре ветряка. Пролетев над головами солдат, Прыгун оказался на опоре, обхватив её, словно древесный ствол, и пополз вверх. Димка вскинул «Дабл», сажая на мушку плешивую башку с налитыми кровью глазами, и нажал на спуск. Заряд картечи размозжил Прыгуну череп, и мертвое тело мешком свалилось вниз. Но остальные Прыгуны увидели, что с решетки можно запрыгнуть прямо на опору ветряка, и действия первого мутанта начали повторять все. Обе опоры мгновенно оказались облеплены мутами, и ситуация резко ухудшилась. Если они долезут до ветряков, то сломают и без того изношенные и очень редкие механизмы. Без ветряков паровая турбина электростанции не справится с энергообеспечением бункера и Плантаций. Первое, что вырубится, это установка термокомпрессионной дистилляции воды и компьютеры Научного Сектора бункера. Допустить такое ни в коем случае нельзя.
Внизу, у будочной лестницы, Штурвал вскрыл ящик НЗ, и несколько человек вытаскивали из него бочку с горючей смесью. Остальные пытались баграми сбрасывать Прыгунов с решетки, потому что выстрелы снизу вверх почти не наносили мутам урона. Теперь вся надежда была на тех, кто ведет огонь с наблюдательной вышки, но три ствола не справлялись с толпой Прыгунов, карабкающихся по опорам, словно муравьи.
– Бейте самых верхних! – закричал Димка и схватился за пулемет. Он развернул ствол, насколько смог, и начал всаживать в прилепившихся к опоре Прыгунов короткие очереди.
Главное не повредить опоры, билась в голове отчаянная мысль, иначе получится ещё хуже! Крупнокалиберные пули прошивали мутов насквозь, размалывая внутренние органы, и со столь малого расстояния Димке удавалось не задевать ветряки. Срезанные пулеметным огнем монстры посыпались вниз, где им немедленно отсекали головы, и прорыв удалось ликвидировать. С опоры замертво рухнул последний Прыгун, и Димка развернул пулеметный ствол вниз, стремясь встретить огнем новую волну запрыгивающих со двора мутантов. В этот миг ударила звуковая пушка, и в глазах у Димки помутилось от боли. Он отпрянул от пулемета, не выдержав рези в ушах, и выхватил из подсумка толстостенные заглушки, выданные в оружейной комнате вместе со свежим боекомплектом. Он торопливо затолкал их под шлем, закрывая область ушей на противогазе, и звон в голове стал терпимым. Вообще, без особого приказа наушники надевать нельзя, потому что в них ты ничего не слышишь, ни команд офицеров, ни хрипа мутов, ни предостерегающих окриков сослуживцев, но боль рвала мозг на части, и у Димки не оставалось выбора.
Он вернулся за пулемет, ожидая увидеть полудохлых Прыгунов, корчащихся на асфальте внутреннего двора, но вместо этого увидел сотни полторы мутов, бегущих к наблюдательному пункту с противоположной стороны укрепрайона. Димка запоздало обернулся и понял, что мутанты прорвались с тыла. Пока огромная толпа мутов штурмовала ворота, оттягивая на себя силы и внимание гарнизона, Взрослые нанесли в тыл основной удар. Не меньше сотни Прыгунов запрыгнули на стену и бегали по решетчатым крышам огневых точек. Пока одна половина запрыгнувших пыталась дотянуться до расчетов картечниц, другая свешивалась вниз, хватала за руки других мутов и затягивала их на стену. Из-за наваленных у подножия стены гор трупов это удавалось им достаточно легко, и вскоре на стенах появились горбатые фигуры Крушителей. Обладающие огромной физической силой, они разгибали прутья защитных решеток, и расчеты огневых точек уже не вели обстрел из орудий, а били в Крушителей из винтовок, спасая свои жизни.
Огневая мощь тылового сектора стены упала, и муты прорвали оборону. Они набились в кучу-малу под стеной, образовывая подъем, и по этому подъему внутрь укрепрайона устремилась хрипящая волосатая толпа с налитыми кровью глазами. Охрана стены забилась в глубь огневых точек, ведя огонь через прутья решеток ограждения, но заткнуть прорыв было уже невозможно. Полковник это понял, и рында Командного Пункта затрезвонила сигнал к отступлению. Следом за ним взревела звуковая пушка, швыряя мутантов наземь, и под её непрерывный вой охрана стен бросилась бежать к зданию Плантаций. Оглушительный рёв не стихал секунд двадцать, и ещё столько же ошалевшие муты пытались подняться на ноги. Стены опустели, и Димка понял, что их отряд остался один на один с мутантским морем, переливающимся через стены укрепрайона. Пальба стихла, и вокруг неожиданно воцарилась тишина. Гроза утихла, шума ливня в наушниках было не различить, и перед Димкой разворачивалась немая, и оттого ещё более жуткая картина: сотни мутов быстро заполняли внутренний двор, растекаясь по нему грязным потоком.
За шесть лет Димкиной службы такое случалось всего один раз. Пять лет назад муты не просто прорвались во внутренний двор, а полностью захватили укрепрайон и покинули его только через двое суток, когда закончился дождь. За это время они разгромили две трети находящихся на внутреннем дворе подсобных строений. Выломать ворота и двери абсолютно во все здания Крушители не смогли, но там, где это им удалось, толпа мутов разломала в хлам всё, до чего дотянулась. После того нападения анклав восстанавливал потерянные матценности почти два года, не говоря уже о потерях: во вскрытых мутами строениях укрывались больше четырех десятков человек. Все они были сожраны мутантами, а из трех имевшихся у анклава паровых танков отремонтировать удалось только два. Третий танк до сих пор стоит в полуразобранном состоянии, потому что нет запчастей. Взрослый, руководивший мутантами, ломавшими танки, велел им утопить всё, что они отломали, в залитых водой канализациях. Большую часть деталей потом удалось либо выудить, либо добыть заново, но из трех танков полностью восстановить удалось только два.
С тех пор командование серьёзно усилило оборону и укрепило линии защиты. Стены и крыши всех построек внутреннего двора были утолщены, двери и ворота стали надежнее, по верху крепостной стены было пущено решетчатое ограждение. Но просто запереться и ждать, пока муты сами разойдутся, всё равно нельзя, ведь есть вещи, которые от них не спрятать. Трубы, провода, вентиляционные отверстия и воздуховоды, ветряки, и конечно же, прозрачные крыши Теплиц. Взрослые не успокоятся, пока мутантское море не разрушит всё, что только сможет. Взрослые ненавидят Чистых лютой ненавистью, и избежать огромных убытков можно только уничтожив или обратив в бегство Взрослых, руководящих наступлением. Специально для этих целей командование разработало новый тактический прием с наушниками, который испытать в сражении ещё не довелось, но Димка понимал, что именно на этот маневр сейчас и рассчитывает полковник.